Неожиданный звонок Константина Павловского безумно обрадовал главу кинокомпании «Куннилинг-Арт». Сладостная плотоядная дрожь пробрала сорокатрехлетнего господина Тер-Оганьяна аж до самых неприличных мест. И вот почему: практически готовый фильм «Нежные объятия Лилит» давно являлся предметом его страстных вожделений. Активный функционер одной из сатанинских сект города Н-ска, он не без оснований полагал, что, пустив в прокат подобную картину, далеко продвинется в среде дьяволопоклонников и с благословения вышестоящих инстанций заделается лидером своей секты. (Ее нынешний руководитель Сергей Соколов тяжело болен СПИДом и скоро подохнет.) Ну и, естественно, рассчитывал Тер-Оганьян неплохо подзаработать на прокате. Однако, пообщавшись с болезненно-жадной Верой Львовной, Артур Артурович понял – сторговаться с опекуншей Дергачева будет на редкость сложно! Едва учуяв запах денег, госпожа Павловская словно с ума сошла. Во время предварительных переговоров повышала цену каждую минуту, а под конец запросила сумму вовсе несусветную!!! Тер-Оганьян с трудом удержался от искушения проломить череп крашеной стерве и с вымученной, кисло-сладкой улыбкой предложил возобновить деловую беседу чуть позже, когда обе стороны все хорошенько взвесят и обдумают. «Пускай побегает, дуреха, по остальным кинокомпаниям Н-ска, – рассудил тогда Артур Артурович. – Ведь никто, кроме нас, на эту пленку не претендует. Более того – даже слышать о ней не желают! Кто из страха, кто из религиозных соображений… Намыкается вдоволь, убедится, гадина, в отсутствии спроса, глядишь – посговорчивее станет!!
Представив воочию костлявый труп мадам Павловской, погибшей якобы от несчастного случая, господин Тер-Оганьян злобно расхохотался. Сегодня он наведается в бывший дергачевский особняк, внимательно просмотрит отснятый материал, конкретно договорится о цене… Во избежание преждевременной огласки с ним поедет минимум сотрудников: главбух компании Инга Трофимовна Гребешева (большая мастерица пудрить лохам мозги), двадцатипятилетний телохранитель Сергей Мирзоев (без охраны нынче стремно), ну и, естественно, персональный шофер, по совместительству наложник – Гнилоян (Артур Артурович был активным гомосексуалистом с садистской жилкой). Не самому же за руль садиться, да и вдруг в дороге, хе-хе, приспичит?! Кстати, не мешало бы и сейчас разрядиться…
– Эй ты, Мочалка! – гаркнул по селекторной связи глава «Куннилинг-Арта». – Ко мне, живо!!! (По прихоти «юмориста»-хозяина Гнилоян навсегда утратил имя-отчество, получив взамен позывные «Эй ты, Мочалка».)
Спустя минуту в кабинет с топотом
– Готовь джип, выезжаем за город, – высокомерно произнес Артур Артурович. – Но сперва поработай губками. Чтоб я доволен остался! Шустрее, щенок!!!
Мочалка-Гнилоян привычно опустился на колени перед хозяйским креслом…
Нанятые Мясоедовым в деревне Грачевка девятнадцатилетняя Светлана Петрова и двадцатипятилетняя Галина Скорохватова оперативно управились с уборкой банкетного зала и в настоящий момент сноровисто готовили заказанный обед на обширной, по размерам не уступающей ресторанной, кухне особняка. Роль лидера сразу взяла на себя нахрапистая, нахальная, полностью соответствующая своей фамилии Галина. Застенчивая, робкая Света находилась, что называется, «на подхвате» и выполняла самую трудоемкую работу.
– Мельче шинкуй овощи, мельче! – начальственно покрикивала на нее Скорохватова. – Да не канителься там! Мясо-то почти «дошло». Опоздаем с закладкой гарнира – получится не «телятина духовая», а говно!.. Нашинковала?! В темпе обжарь их в жиру и доводи блюдо до ума. Потом займешься картошкой. А я проверю уток в духовке, помешаю борщ…
Наконец, устав распоряжаться, Галина принялась вдохновенно рассуждать о том, как им обеим невероятно повезло.