Кровавое сияние небес

— Ну, в марте по легенде Иван Грозный заложил первый камень в нашу церковь, я думал, это свяжут. А десять дней назад авария у нас была большая на въезде в город. Но, когда девочка эта умерла прямо на поле, уже про аварию забыли.

— Вот теперь, — вернулся к допросу Антон, — рассказывайте про Сашу Ланскую.

— А что рассказывать?

— Правду. А именно: она раскусила ваш высококлассный, продуманный трюк, и за это, побоявшись разоблачения, вы ее и убили. И не врите, все совпадает. Она умерла в ту ночь, когда вы колдовали над своими огнями.

— Да вы что? Я ее в глаза никогда не видел, вашу Ланскую.

— Это вы в полиции доказывать будете. Юль, звони.

Я полезла в сумочку за телефоном.

— Постойте же! Не надо никуда звонить. Я вам могу пригодиться.

— На кой?

— Я отлично помню тот день, когда это случилось. Я вам все расскажу.

— Вот этого мы и добиваемся от вас уже битый час. Если вы и в бизнесе такой медлительный, понятно, почему едва не прогорели.

— Помилуйте, Антон Сергеевич, зачем же так грубо? Хотите, я вам скидку сделаю на ваш следующий приезд, а?

— Да в гробу я видал ваш Гогольск, ясно?! — вспылил Комиссаров. — На хрен мне еще раз сюда приезжать? Я здесь только ради НЛО!

— Хорошо, я все понял, я сделаю вам скидку на эту ночь и все последующие, что вы останетесь в моем отеле до своего отъезда!

Понимая, что спорить бесполезно, Антон кивнул со всей серьезностью.

— А теперь говорите про Сашу.

— Ой, дикая нелепость случилась в ту ночь… Но я не сразу заметил.

— Что именно?

— Я, как всегда, давал огни. — Боже, он так выражается, словно народный артист. «Я давал парочку концертов». Ну, Исирман! Оригинальный человек. Между тем, он продолжал: — Когда они потухли, я все собрал и отправился к себе.

— Подождите, перебью, а ключи у вас откуда? — спросил Комиссаров. — Или замка на входе на крышу раньше не было?

— Был-был, давно висел. Я же говорил, что мой бизнес малый доход приносил? Вот я и устроился в ЖКО, диспетчером подрабатывал. Пока я сутки там, в отеле помощница моя управляет. Но долго я не выдержал. Однако ключиком запасся, сделал себе копию, я ведь уже тогда вынашивал этот план. И вот, в ту ночь вернулся я к себе и спать завалился, устал сильно. А утром-то спохватился и кинулся фонарики пересчитывать. Глянь — а один оторвался! Нет его в связке! Только пять у меня осталось. Я тут же оделся — и бежать вниз. Думал, на улице поищу, вдруг недалеко приземлился. Выхожу из подъезда и иду первым делом на стройку. А там — менты. Все огородили, ленточки повесили, ходят. Я говорю, что случилось? Они: «А вы кто вообще?» Я им, дескать, живу тут по соседству. Вот они и сказали, что дочку мэра прибили. Вернее, задушили. Если не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь, — подтвердил Антон сурово. Да, я давно заметила, что смертью молодых девушек Исирман не так сильно интересуется, как своими проклятыми фонариками. — Это все?

— Как это все? Нет, не все. Мне пришлось покупать новый фонарик! Опять траты.

— Господи, — воскликнула я, — да вы зациклены на деньгах!

— Знаете, милочка, вот вы молоды, и, если что, вас всегда прокормят родители. Работать вам необязательно, и деньги считать не надо. А когда содержишь кого-то и некому в этом помочь — это уже другая песня. Приходится считать каждую копейку. — Мне стало обидно, хотя виду я не подала. Просто, как бы мало я ни получала или даже когда я совсем не работала, а точнее, увольнялась, но пока не успевала найти новую работу, я все равно ежемесячно отстегивала матери деньги в так называемый «общий котел». Так что зря он считает, что я легкомысленно отношусь к тратам и заработку. Я просто считаю мораль превыше всего материального. Обманывать, чтобы привлечь клиентуру, — нечестно. Обман есть обман, чем бы его ни пытались оправдать.

— Ой, не надо из себя несчастного строить, — высказался Комиссаров, — знаю я такой типаж. Трясетесь над каждым рублем, а сами по ночам сундуки с монетами пересчитываете, спрятанные под кроватью. — Исирман выразительно моргнул глазищами и сделал подобие рывка в направлении спальни, но тут же вернулся на стул, осознав: никто из нас не полезет проверять правдивость Антонова предположения. Я бы вообще посчитала эту реплику красивой аллегорией, если бы не внезапный испуг хозяина. — Вот-вот, — удовлетворенно кивнул актер. — Идем, Юль. — Я поднялась, но вдруг Антон передумал. — Погоди-ка… — Я села обратно. — Значит, вы делаете все, для того чтобы люди поверили в мистику и приезжали в ваш отель? Юль! — посмотрел он на меня, давая понять, что в его словах зашифрован какой-то тайный подтекст, ясный лишь для меня. — Мистика в отеле… сечешь?

— О господи! — хлопнула я себя ладонью по губам. Хорошо, что успела сесть, а то бы мгновенно очутилась на полу, не сумев побороть возникшую слабость в ногах. — Зеркало!

— Что? — поднял на нас лицо Исирман, затем, с грустью вздохнув, опустил. — Ах, ну да…

— Вы признаетесь?! — накинула я на него. — Это правда вы сделали? Зачем вы повесили динамик на зеркало и пугали меня?! Это смешно, по-вашему?!