Кровавое заклятие

— Прекрасно, — откликнулся Таддеус. — Правильный ответ. Я приготовил похлебку. Только травы из холмов, овощи и немного грибов. Надеюсь, тебе понравится. Давай перекусим и поговорим, наконец, начистоту. О наших делах.

Позже генерал будет удивляться странностям людской природы. Вот человек искреннее желает себе смерти. А в следующий миг его возвращают к жизни несколько добрых слов, миска супа и вовремя протянутый платок. Эти простые вещи — наравне с некоторыми прочими — помогли Лике прийти в себя. После того утра становилось все легче и легче отвыкать от миста. Он, разумеется, чувствовал прежнюю жажду. Она терзала его каждый день, если не каждый час. Приходилось снова и снова бороться с собой, чтобы выстоять… Но он справился. Таддеус рассказал ему о своих планах. Теперь у Лики появилась важная миссия, и это тоже придавало сил.

Генерал оставил убежище в холмах и отправился в путь. Он обрел надежду и смысл жизни — самым неожиданным способом. Голова пухла от инструкций и указаний, выданных Таддеусом. Лика снова носил у бедра акацийский меч — прощальный подарок канцлера. Раньше бывший солдат Акации привлек бы внимание, расхаживая с оружием, но за годы правления Хэниша мир изменился. Сопротивление было подавлено. Раскиданные по всей империи мейнские солдаты не гонялись за отдельными людьми, сберегая силы для охраны и защиты империи.

Лика шел, наслаждаясь свежим воздухом в легких и болью в ногах. К концу первой недели пути он вернул себе былую выправку. Генерал нарочно выбирал дороги, ведущие верх, и сложные тропки, преодолевал каменные осыпи и крутые склоны, где скользили подошвы, и земля осыпалась под ногами. Однажды, когда он отдыхал в седловине между двумя горами, ноги свело судорогой. Боль была неимоверной. Лика откинул голову назад, обратив лицо к небу, и плакал от радости. Он почувствовал свое тело.

Лике никогда не забыть ликование, охватившее его на вершине скалы, возле западной оконечности Сенивальских гор. Вокруг не было ничего, кроме облаков над головой и высоких пиков, вздымавшихся со всех сторон. Каждый был острым, словно зуб гигантской росомахи; каждый стремился ввысь, как обвиняющий перст, воздетый к небесам. Лика исполнил Десятую Форму — ту, что использовал Теламатон, сражаясь против пятерых жрецов бога Рилоса. Никогда в жизни генерал не ощущал себя таким чистым и просветленным. Это была своего рода дань, акт воссоединения со всем, чем он когда-либо был и надеялся стать вновь. Возможно, Алайн ошибался. Возможно, тешил себя тщеславными иллюзиями, опьянев от высоты и легкости. Но когда он рубил и парировал, кружил и пригибался, ему казалось, что все эти горные утесы замерли в восхищении, наблюдая за ним.

Вскоре горы остались позади, и Лика Алайн вышел на берег Серых Валов. Его путь лежал через прибрежные города, где процветали торговля, преступность и человеческие пороки. Мало кто здесь смотрел на прохожего по-доброму. Каждый оценивал риск и собственные возможности — и только. В воздухе висела угроза; ничего подобного никогда не было во время правления Леодана. То и дело приставали торговцы мистом, уверяя в качестве своего продукта: отличный товар, чистый, без примесей, прямо из-за моря. Лика не знал, видят ли торговцы в нем что-то особенное, или такое положение дел теперь нормально для империи. Не раз он бил кулаком по руке, лезущей в его карман. Дважды его вызывали в суд за проступки, которых Лика не совершал. Один раз генерал вытащил меч — когда трое юнцов окружили его в темной аллее. Он взрезал воздух несколькими быстрыми взмахами клинка, и парням хватило ума дать деру.

Таддеус назвал имя человека, которого надо было найти в одном из прибрежных городов. Генерал разыскал его и убедил, что является посланником канцлера. Тогда человек отправил его к следующему. Этот накормил генерала, рассказал, что мог, и отправил дальше, с посланием к еще одному человеку. Мало-помалу Алайн сообразил, что имеет дело с подпольем, скрытым сопротивлением, которое по сей день существует в мире. Старый канцлер был частью какой-то большой организации.

Генерал общался с людьми, расспрашивал, стараясь, чтобы вопросы смахивали на пустое любопытство. Он искал еще одного человека, зная только его имя. Лика изредка упоминал его и формулировал вопросы по-разному — в зависимости от того, с кем разговаривал. Так прошло почти два месяца, но генерал ни на шаг не приблизился к цели. Он слышал мало полезного и много мерзостей. И когда проклюнулся первый росток, Лика Алайн поначалу не опознал его.

Женщина подошла к Лике в таверне, в рыбацком порту, название которого он даже не спросил. В руке она держала кружку с вином, была молода и недурна собой. Женщина сладко и зазывно улыбнулась, и потому он принял ее за шлюху. Однако когда она заговорила, то сразу попала в самую точку.

— Зачем ты расспрашиваешь всех о пирате?