Кровавое заклятие

— Надеюсь, ты не ошибаешься, Мэна.

— Я тоже, — сказала она, снова поглядев в небо. — Я тоже надеюсь…

Никто не успел толком отследить момента, когда фигуры изменились. Все они прошли сквозь пространство за несколько секунд. Миг назад они еще были гигантами, какими увидел их Лика. В следующую секунду сантот уменьшились в размерах. Потом стали еще меньше. И еще. Все произошло так быстро, что генерал по-прежнему глядел в небо, хотя там уже никого не было. Разноцветные облака исчезли во вспышке беззвучного взрыва. За ними показалось утреннее небо бледно-голубого цвета, привычного для Талая.

«Что же это было?» — думал Лика. Световые картины на небесах произвели на него неизгладимое впечатление. Ничего не объяснилось, и генерал почувствовал разочарование.

Однако события отнюдь не закончились. Рука Мэны коснулась плеча Алайна, и он опустил взгляд.

По земле шла группа людей. Нормального роста, из плоти и крови. Их было около сотни. Они двигались легкими шагами, чуть раскачиваясь, как делали гиганты, но только это и придавало им сходство с фигурами на небесах. В остальном — люди как люди. Материальные, осязаемые. У них были сгорбленные плечи, тонкие старческие руки и исхудавшие лица. И все же Лика невольно подался назад, вжавшись в баррикаду тел за спиной.

Первые из пришельцев остановились в нескольких шагах от него. Они были какими-то неправильными. Не нормальными. Генерал мог рассмотреть лица до последней черточки: носы разных форм, неровные линии волос, пристальные, немигающие глаза… и все же… Лике казалось: еще немного — и он увидит стежки на лбу или под подбородком, словно пришельцы взяли лица других людей и пришили их поверх своих собственных. Временами по коже пришельцев пробегала дрожь, и они неуловимо изменялись, становились иными, нежели прежде. Чем дольше Лика смотрел на них, тем более он уверялся в мысли, что видит в лицах черты знакомых людей. Он узнал себя в хмуром взгляде одного из незнакомцев, в бровях другого, в линии челюсти третьего…

— Кто призвал нас?

Вопрос возник у него в голове. Лика услышал его, хотя ни одного слова не было сказано вслух. Губы людей не двигались, и все же слова звучали внутри мощным хором. Поглядев вокруг, генерал понял, что не только он «услышал» вопрос.

— Кто призвал нас?

— Я, — сказала Мэна. Ее голос был ломким, как прутик. Казалось, Мэне не понравилось, как он прозвучал. Она попробовала снова и заговорила, не открывая рта.

— Я призвала вас. Ты сантот Нуало? Есть он среди вас?

Фигуры подались вперед, будто скользя по воздуху. Один из пришельцев каким-то образом дал понять, что он — Нуало. Лика просто знал это. И все остальные вокруг тоже знали.

— Почему не перворожденный? — спросил Нуало.

Мэна покосилась на брата, на генерала, перевела дыхание.

— Аливер… перворожденный среди нас… мертв. — Мэна покраснела, губы ее задрожали, и все же она нашла в себе силы продолжать: — Наш враг убил его. Вот почему я призвала вас. Незадолго до смерти Аливер сказал мне, что только вы…

Сантот не позволили ей закончить. Они попросили доказательств смерти перворожденного. Мэна ответила, что его тело лежит неподалеку, и чародеи поплыли к нему. Они знали, где найти тело Аливера, не нуждаясь в указаниях.

Лика не понимал, что нужно говорить или делать, а потому молчал, не двигаясь с места. Все остальные, похоже, испытывали сходные чувства. Люди растерянно, смотрели друг на друга. Наконец, Дариэл нарушил тишину. С проблеском иронии в голосе он сказал:

— Я уже задавал этот вопрос раньше и вынужден спросить снова: у нас есть план?

Мэна не успела ответить. Сантот возвращались. Они по-прежнему двигались удивительно плавно, будто скользя над землей, и безмолвно заговорили с Мэной. Лика едва сумел уловить обрывки этой «беседы» — не только сформулированные слова, но и смутные мысли, которые не имели четкого вербального воплощения. Вскоре генерал запутался в потоке мыслей, однако Мэна, вероятно, сумела донести до сантот нужную информацию. Сантот сказали, что почувствовали смерть Аливера в тот момент, когда это случилось. Они ощутили, что связь прервалась, и все же надеялись, что здесь какая-то ошибка. Чародеи поверили Аливеру, когда тот пообещал освободить их. Только он мог это сделать, поскольку был первым в своем поколении и прямым потомком Тинадина. Сантот желали знать, почему он позволил себе умереть, не выполнив данной им клятвы.

Мэна не могла найти вразумительный ответ. Просто так получилось. Она спросила сантот: не может ли Аливер воскреснуть? Вдруг чародеи способны вернуть его к жизни?.. Нуало, который теперь говорил от имени всех остальных, сказал: нет, нет и нет. Они не умеют оживлять мертвых. Эленет и тот не выучил таких слов. Дающий берег это знание как зеницу ока и ушел из мира, ни разу не произнеся нужных слов. А может, их и не существует вовсе. Может, нельзя воскресить человека, умершего по-настоящему, без воздействия колдовства.

— Тогда сделайте то, что в силах, — сказала Мэна. — Помогите нам победить мейнцев. Они хотят убить нас. Посмотрите сами, если не верите. Они идут.