Кровавое заклятие

Нуало и остальные сантот поглядели туда, куда указывала принцесса. Мэна не ошиблась: мейнская армия уже приближалась. Казалось, солдат было еще больше, чем вчера, и они шли, желая довершить начатое. Глядя на них, Лика понял: акацийская армия обречена. Он надеялся, что гигантские фигуры в небе испугали мейнцев, но те наступали, словно не заметили ничего необычного. Генерал ощутил возрастающий страх и уныние своих солдат. Конец был близок. Железная стена надвигалась на них, неся смерть на кончиках мечей.

— Мы не можем, — сказал Нуало. — Мы только причиним вред.

— Мейнцы собираются сделать то же самое, — заметил Дариэл, и на сей раз в его голосе не было и тени юмора.

Разделяя свою мысленную речь со всеми присутствующими, Нуало объяснил, что язык Дающего всегда требовал очень осторожного обращения. Он не предназначался для людей, и те не должны были изучать его. Силы, которыми владели сантот, были очень опасны даже в лучшие времена, когда чародеи имели в своем распоряжении «Песнь Эленета». Теперь все только усугубилось. Как бы они ни старались, в речь всегда вносятся искажения. Тинадин изгнал чародеев не без основания. И сейчас никто из сантот не желает искушать судьбу, рискуя невольно совершить злое дело вместо доброго. Начиная петь заклинание, они не могут предсказать, во что оно превратится в конце.

— Принц Аливер знал, что мы ничего не в состоянии сделать, не изучив сперва «Песнь Эленета», — сказал Нуало.

— О чем мы спорим?! — воскликнул Дариэл.

Он поднял голову и посмотрел на север, откуда неумолимо надвигалась на лагерь мейнская армия. Она шла с боевыми песнями и воинственными выкриками, бряцая оружием. Дариэл снова обернулся к чародеям и заговорил, не раскрывая рта, как делала Мэна:

— Аливер мертв! Эта армия идет, чтобы уничтожить нас. Вы их видите, верно? Объясните мне, как вы собираетесь вообще когда-нибудь вернуться из своего изгнания, если мы все сейчас погибнем? С нами умрет и последняя ваша надежда!

Нуало всем телом повернулся к младшему Акарану. На лбу чародея возникла складка — и соскользнула вниз, пройдя через глаз, изменив форму носа и оттянув угол губ. Лика понял, что эта складка была выражением гнева, отчаяния — знак того, как трудно изгнанникам находиться в физическом мире. Он услышал безмолвные слова Нуало:

— Ты не понимаешь, о чем просишь.

И, глядя на него, Лика поверил, что сантот не кривит душой.

Возмущенный, Дариэл повернулся спиной к чародеям и пошел навстречу мейнцам, призывая солдат последовать его примеру. Пройдя мимо шатра, Дариэл прихватил свое оружие. Многие ответили на его призыв, но Мэна осталась стоять неподвижно, глядя на Нуало.

— Может быть, он и не понимает, — сказала она, — однако я понимаю. Я позвала вас, и вы пришли. Вы не затем пришли, чтобы сидеть сложа руки. Так сделайте то, что можете. Позже, когда настанет мир, я найду «Песнь Эленета». Вы снова будете петь правильные заклинания и сумеете исправить все искажения.

Некоторое время Нуало и прочие сантот стояли молча, будто осмысляя ее слова. Их лица теперь видоизменялись быстрее — шли складками, меняли черты, покрывались ямочками, шелушились и вновь исцелялись. По ним словно пробегали волны ряби. Чародеи были взволнованы, сердиты, голодны. Да, и голодны тоже. Они быстро говорили о чем-то между собой.

Лика услышал звуки разгоравшейся битвы. Генерал знал, что его место там. Он не позволит Дариэлу умереть в одиночестве. Повернувшись на каблуках, Лика поспешил прочь, когда до него донеслись мысли Нуало:

— Другие сделали ошибку, веря, что добро приходит из зла. Это не так. И сегодня не будет иначе.

Лика продолжил путь, положив ладонь на рукоять меча и ощутив успокаивающее прикосновение шершавой кожи. Он по-прежнему чувствовал исходящие от сантот эмоции. Генералу было прекрасно известно, как ощущается ярость, как она ведет людей к действию, и теперь понимал, что именно она пульсирует за его спиной. Сантот двинулись в битву. Пусть они обладали великой мудростью и знали законы мироздания, чародеи по-прежнему оставались людьми. Они желали освобождения. Они оплакивали своего избавителя. Они жаждали мести. И еще одного хотели чародеи — может быть, более всего остального. Хотели сделать то, что не могли себе позволить много столетий: сломать печать молчания и говорить.

— Что бы ни случилось, — предупредил Нуало, — держитесь сзади. Не ходите за нами и не смотрите.

Лика еще шел к месту битвы, когда сантот проплыли мимо него. Один из них сделал жест, и старый генерал отлетел назад, едва не упав. Чародеи поступали так же со всеми акацийцами, кто оказывался перед ними. Движениями пальцев они выхватывали солдат прямо из битвы и отбрасывали назад, подальше от мейнцев. Дариэл пронесся по воздуху и рухнул на землю рядом с сестрой. Мэна помогла ему встать и заставила отвернуться от битвы. Она закричала, приказывая остальным сделать то же самое.

— Нуало сказал: не смотреть! — рявкнула Мэна. — Делайте, как он велел. Что бы ни случилось — не смотрите.