Кровавое золото Еркета (СИ)

Полковник ужаснулся — и так нравом князь был горек как полынь, и буен как гроза, а теперь стал еще хуже. Спаси нас, святые угодники, от такой жуткой напасти!

— Наоборот, прислушиваться стал к советам, даже благодарить начал. И к людям заботлив, не на словах — приказал всех больных в Астрахань на кораблях отвезти, и там лечить. Изменился очень — теперь мы в надежде пребываем, что все наши жертвы не зря принесены, и поход в Хиву не напрасно проделан будет. Князь утрату больно перенес, глаза блестят, речь совсем иная стала, ровная и гладкая, считает быстро и математику знает. Вот только горе тяжелой ношей свалилось ему на плечи — ходит, чуть сгорбившись, и ногу приволакивает, прихрамывать стал.

— Дай бог здоровья князю, оправиться ему нужно — а поход не даст времени о своем горе думать!

— И я так думаю, — произнес тихо моряк.

— Сам за ним пригляжу — ты мне приказ его отдал, а там прописано следующее — из числа здоровых служивых отобрать половину и самых крепких на вид, кто тяготы пути перенесет и на коне али верблюде ехать сможет. И я со старшими офицерами своими прибыть должен, а комендантом временно поставить толкового из капитанов.

— А мне приказано кораблями две роты перевезти в Гурьевский городок не мешкая, с ружьями, но без припасов воинских. А больных в Астрахань доставить. А флотским служителям гавань обустроить и помочь крепость возвести должным образом — я ведь три десятка работников привез сюда. А старые колодцы матросы мои уже раскопали — вода годная к питию, и не так солена и пакостна, как здесь. Видимо, гулящие казаки их отрывали, когда здесь стоянку учинили. А часть судов к заливу Красных Вод мне отправить нужно и весь тамошний гарнизон сюда перевезти для усиления. Причем только здоровых солдат, а больных везти в Астрахань.

— Вот это хорошо — а ведь мог князь к знающим людям и не прислушаться из-за вредности своей. Грех такое говорить — но вовремя его супруга с дочками утопла, иначе, сколько бы еще народа он извел в гарнизонах, и помыслить страшно!

Глава 9

— Хивинскому хану я отправил одного за другим, с осени прошлого года и до января нынешнего, трех посланников с людьми — и ни один из них не вернулся обратно. Просто пропали два десятка людишек, с послами — толмач Кириак Грек, астраханский дворянин Иван Воронин и служилый Алексей, по прозвищу Святой. Въехали в Хиву и сгинули, только от дворянина бухарский купец привез месяц назад весточку, что его схватили по ханскому приказу. И заперли в доме, содержат под караулом, фактически пленником. А его людей бросили в зиндан, и, судя по всему пытают.

Бекович остановился и внимательно посмотрел на своих советников — князь Михайло Самонов гладил ладонью узкую бородку, Нефес Ходжа задумался, опустив очи в земляной пол, мурза Тевкелов поблескивал глазами. Военные же, напротив, были уверенны — майоры Франкенберг и Пальчиков уцепились за эфесы шпаг, а походный атаман яицких казаков Бородин поглаживал рукоять сабли — под пальцами блестели кровавыми осколками драгоценные гранаты и рубины.

— Посему я вас должен спросить, мои господа советники — что нам ожидать от Шергази-хана?!

— Просто так посольских чинов не хватают, ваша светлость, — после долгой паузы первым выступил перс, все же старший по возрасту, да еще с княжеским титулом, пусть признанным как у бывшего бека. — Думаю, Шергази-хан знает о наших сборах, принимает посольство за войско, что направлено на завоевание его ханства. А наших людей принимает за подсылов, сиречь шпионов, которые направлены для изучения его земель.

— А так оно и есть, по большому счету, — Бекович пожал плечами, — я сам бы встревожился, если бы сообщили, что в Гурьевский городок или Астрахань едет посол от хана, в сопровождении, допустим, пятитысячного отряда. Но такая глупость хивинцам в голову не придет — потому что мы даже такой их отряд легко вырежем при надобности.

— Так оно и есть, княже, — мотнул головой Бородин, и майоры его поддержали. Действительно, в Астрахани и по нижней Волге полдюжины пехотных и драгунских полков, да ногайцы с кабардинцами выставят тысяч пять воинов, да казаки по Тереку соберут три полка. Но всех этих войск не нужно будет, если Аюка-хан выведет супротив всех своих калмыков — с двадцатью тысячами конных воинов, четверть которых в броне, он сам способен в одиночку разорить все Хивинское ханство. Недаром кайсаки с восточного побережья Каспия под его рукою находятся.

— В Хиве нас встретит все войско хана и будет сражение, — майор Франкенберг говорил четко — за восемь лет пребывания пленником, он хорошо освоил русский язык. — Пусть даже у него будет десять тысяч воинов, мы победим. Скопища азиатских всадников не устоят против правильного огневого боя регулярных войск, пушки нанесут им поражение. Мы на войне, ваша светлость, а, значит, должны воевать. Отправлять нового посланника не надо — мы его погубим!