Кровавые ангелы

Несущие Слово на поверхности Кибелы хлынули темно-красной волной из-за мраморных надгробий и приземистых гробниц. Человекоподобные вопящие гиганты в древней, покрытой шрамами броне терзали сапогами стриженые газоны. Там, где ступала их нога, трава становилась черной. Зубчатые гусеницы их «Носорогов» стирали в порошок мемориалы храбрых воинов.

Рафен нашел Кориса в авангарде отряда. Оружие ветерана раскалилось от непрерывных очередей, ярко-красные поножи забрызгало нечистой кровью противника. Краем глаза Рафен наблюдал за Аркио, который рубил, стрелял, останавливался, перезаряжая оружие, — и все без единого лишнего движения. Рафен усмехнулся. Он надеялся поговорить с кровным братом, когда битва закончится.

— Как они пересекли мост? — произнес он вслух, выпуская очередь в беспокойную свору вражеских сервиторов-гимнариев.

— Это неважно, — парировал Корис. — Какая разница, где мы их убиваем?

— Никакой, но только пока мы их убиваем, — ответил Рафен, переводя болтер в режим одиночной стрельбы. Он прицелился и выстрелил дважды — в лицо и грудь космодесантника Хаоса, который вылез из неповоротливой транспортной «Химеры».

— Тут поблизости брат Алектус, и он нас вызывает. Ты слышишь его?

Напрягая чувства, Рафен попытался вычленить звук в громыхании болтеров и омерзительной какофонии, производимой вошедшими в раж врагами.

— Двигатели! — кричал Алектус. — Слушайте все! Наше избавление вновь спускается с небес!

Аркио помедлил, меняя обойму.

— Думаю, что нет, — мрачно заявил он. Сомнение Аркио вынудило Рафена остановиться и посмотреть наверх. Из облаков Кибелы, напоминавших поверхность серого болота, сыпались бесчисленные капли железных слез. Входя в атмосферу, каждая начинала светиться вишнево-красным. Рафен услышал, как Корис шепотом выругался. Небеса заполнились сотнями вражеских десантных модулей.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Лорд Огр» извергал на поверхность Кибелы пламя и смерть, поливая разрушительным огнем поля и пологие холмы. Далеко на северо-западе, там, где в небо вздымались высокие шпили Валькирии, враг использовал ядерные боеголовки и термобарические боеприпасы, пропитанные ядом. Минареты Валькирии являлись предметом гордости поколений ремесленников, украшавших мемориал, воздвигнутый по поручению Адепта Сороритас, желавших почтить память сестер, павших в жестокой кампании на Федре. Каждый шпиль был полым, заключая внутри сеть вырезанных в мраморе акустических каналов. В разгар сезона ветер пел в них, создавая совершенную траурную мелодию. Однако ни одного паломника не стояло перед минаретами, когда враг нанес удар и над Валькирией раскрылся гриб ядерного взрыва. Ни один человек не услышал последние страшные вопли, исторгнутые минаретами за считанные секунды до того, как горячая ударная волна снесла их с лица земли. Близ космопорта боеприпасы малой мощности и точно нацеленные лэнс-излучатели ударили по силам Империума. Рафен ненадолго ослеп, когда залп накрыл феррокритовую площадку. Камень, вспыхнув, моментально превратился в ядовитые испарения, молекулы при такой температуре распались на атомы. Танковое построение Кровавых Ангелов, застигнутое атакой, превратилось в черные груды шлака, тлеющие и бесформенные. Вверху над ними аккуратными дисками сияли куски неба — они просвечивали сквозь широкие отверстия, пробитые снарядами в пелене облаков.

Когда пепел стал оседать, воздух пронзило нечестивое улюлюканье неприятеля. Богохульные литании и призывы к насилию оглушили Рафена, хаоситские напевы смешались в диссонансе с отвратительными речами проповедников, несущимися из громкоговорителей. Губы Кровавого Ангела неосознанно шевелились, он беззвучно забормотал строки из сборника гимнов Барбароссы, а когда повысил голос, услышал, как песню подхватывают его боевые братья на огневом рубеже. Почерпнув из священного стиха силу, Рафен двинулся вперед.

Туркио теперь шел справа, сжимая в кулаке рукоять тяжелого болтера. Рафен не спрашивал, откуда взялось оружие, скорее подивился тому, как брат им владеет, — болты извергались из ствола непрерывным потоком, кромсая ряды надвигающегося врага. Слова гимна торжественно гремели в ушах, горячий поток адреналина наполнял кровь. Палец на спусковом крючке снова задергался, Рафен дал себе волю, и болтер, нацеленный в Несущих Слово, присоединился к неумолкающему смертоносному хору. Краем глаза, почти за пределами поля зрения, Кровавый Ангел увидел танцующие темно-красные фантомы, вездесущую тень своего гнева. Темные порывы он держал под контролем — контроль был ключом к выживанию в таких сражениях.