Кровавые ангелы

На глазах Кориса Рафен крепко поколотил Тофа — щенка из племени собирателей хлама с Великой пустоши. Он был доволен собой и не понимал, что сержант видит в его дерзости семена погибели.

— Ты воображаешь, что сумеешь в одиночку справиться с любым врагом? — спросил Рафена Корис.

Рафен ухмыльнулся. Вопрос показался ему смешным.

— Конечно.

— Ни один Кровавый Ангел не сражается в одиночку, — возразил сержант. — Кровавые Ангелы — это братство во имя Императора. Если не можешь этого понять, ты уже потерпел поражение.

Может, Корис полагал, что Рафена можно переубедить и тем прекратить его самодовольные выходки. Во всяком случае, он позволил парню продолжить испытания, и во время следующего испытания Рафен столкнулся с юношей по имени Сахиил.

— Ты готов к поражению? — поинтересовался Корис.

— Я никогда не проиграю! — горячо парировал Рафен.

Сахиил оказался полной его противоположностью: разговорчивый, мягкий и почти милый по сравнению с другими, жесткими и грубыми. Однако на бойцовской арене он показал себя хладнокровным и расчетливым бойцом. Сахиил смог сбить Рафена с ног и потом дразнил его за это.

— Ты готов? — глумился он. — Рафен Готовый, ты готов проиграть?

Аркио помог старшему брату перевязать раны и в момент передышки между схватками попросил его обуздать свой характер.

— Рафен, мы оба, ты и я, можем пережить испытания, если будем стоять друг за друга. Наше родство похоже на связь между Кровавыми Ангелами. Вместе мы непобедимы.

Рафен отмахнулся от него.

— Ты слишком доверчив, брат. Человек борется один и умирает один. Таков его путь.

Аркио больше ничего не сказал. Твердая решимость стать Кровавым Ангелом поглотила Рафена. Она родилась из непреодолимого желания отстоять свое достоинство перед Аксаном — отцом и военным вождем племени Расколотого Плоскогорья. Аркио был вторым сыном, вернись он с отказом, его бы приняли обратно. Но Рафена, старшего, в этом случае ждал бы несмываемый позор. На следующий день ребята бежали по меняющемуся лабиринту, передавая друг другу наэлектризованную эстафетную палочку, и Рафен, высокомерный и целеустремленный, пробежал дистанцию один, бросив своих напарников, чтобы оттеснить Сахиила на второе место. Он просто сиял в своем дерзком неповиновении.

— Любого! — проворчал он. — Я могу побить любого!

— Можешь?

Корис выступил вперед и по частям снял с себя всю броню, оставшись перед юношей раздетым.

— Настало время дать тебе хороший урок, парень. Он касается твоих притязаний.

Сержант бросил Рафену свой болт-пистолет.

— На мне нет брони для защиты и ничего, что увеличило бы мою силу. Попади в меня из оружия всего один раз, и я объявлю, что ты прошел испытания… Но если я дотронусь до тебя, ты проиграл.

Игнорируя уговоры Аркио, Рафен поднял пистолет и открыл огонь: снаряды, со свистом рассекая воздух, полетели в Кровавого Ангела. Но Корис не стоял на месте, а перемещался с невероятной скоростью, словно ястреб. Рафен едва успел ощутить отдачу первых выстрелов, как сержант сбил его подсечкой и макнул лицом в пыль.

— Чтобы стать Кровавым Ангелом, человек должен познать не только гордость великого Сангвиния, но и его смирение, — сказал Корис. — Ты погряз в первом и не выказал второго. Ты отвергнут.

Сержант оставил Рафена на песке, стоящим на коленях. Тот смотрел на старого ветерана, обронившего слова одобрения в адрес Сахиила и Аркио, которым предстояло вступить в орден. Не в силах выносить чужие взгляды, Рафен собрал остатки сил и покинул место Падения Ангела. Сломленный и удрученный, он забрел в пустыню и попал в сильнейшую песчаную бурю. Там, ожидая смерти под острыми как бритва ударами ветра, он слишком поздно осознал цену собственной дерзости.

Рафена сочли непригодным. Получив этот жесточайший урок, он понял, что утратил свой шанс на величие. Слабое и горькое утешение давала лишь мысль об Аркио, который ушел вместе с Астартес. Но для самого Рафена жизнь закончилась.

Он очутился в самом сердце неистовой бури и заблудился на территории огненных скорпионов, самых грозных хищников Ваала. Вскоре на след Рафена напал молодой самец-солдат; жгучая кислота капала с кончика его хвоста. Тварь ростом со взрослого мужчину, разгневанная вторжением на ее территорию, атаковала юношу. В отчаянии Рафен даже собирался позволить скорпиону убить себя, но внезапно заметил в грозовых тучах нечто яркое и сильное. Возможно, это была игра разума, галлюцинация, порожденная меланхолией и усталостью, но он увидел лицо Сангвиния, наблюдавшего за ним. Рафен понял: вот она, истинная проверка его характера. Умри он здесь, одинокий и затерянный в дикой местности, и это станет нарушением всех догматов племени Крови и принципов существования Адептус Астартес.

Вместе с откровением к нему вернулась решимость, и он со свирепостью, уже не раз выказанной на арене, пробил панцирь твари и прикончил ее, точно так же, как это, если верить легенде, сделал в детстве Ангел Сангвиний.