Кровавые Ангелы: Омнибус

Все демоны были истреблены. Собравшись с силами, я уничтожил то, что осталось от сломанного клинка, и увидел, как развеялась его мощь. Вспышка черного света наполнила зал, и среди свирепых криков я услышал диссонирующий вопль.

— Все кончено, — сказал я скорее себе, чем братьям. Данте сказал, что в мече что-то было.

Зачехлив оружие, Вулканис подошел к Ксаккусу.

Зад’ир встал рядом со мной, наблюдая за тем, как Кровавые Ангелы заканчивают свою работу. Он вырвал глефу из останков Абатора и вернул ее в крепление на спине.

— Думаю, ритуал пошел немного не так, — пробормотал он.

— В клинке что-то было скрыто. Когда оно вошло в контакт с Абатором, Ангел стал сосудом для крови Рэгус Малифакт и твари, частично связанной с оружием в его руке.

— Оно овладело Абатором, — услышал я голос Данте.

Он и его Ангелы стояли спиной к нам. При уничтожении демонов, извергнувшихся из крови Малифакта, Кровавые Ангелы и Саламандры отделились друг от друга.

Кроме того, я заметил кое-что еще: тела воинов в красных доспехах. Большинство были в боевых шлемах, но некоторые обнажили свои сумасшедшие лица. И какое же безумие я увидел в их глазах.

Данте и остальные Ангелы по-прежнему не поворачивались.

— Аксинор? — спросил я о Кровавом Ангеле, которого охватило бешенство.

— Мертв, — ответил Данте диким рыком, все так же не поворачиваясь. Силовые доспехи не могли скрыть тяжелое дыхание магистра и его воинов.

Я шагнул вперед, считая, что опасность миновала, и, позволив своим Змиям заняться ранеными. Приблизившись к Ангелам, я обратил внимание, что некоторые тела были изувечены, а их глотки вырваны. И увидел, как Кассиил, присев, пьет кровь мертвого.

Я заметил другие подробности, полускрытые тенью… сильные спазмы, кровотечение, окровавленный рот, дикое выражение лица, поглощение крови…

— Что это, Данте? — нерешительно спросил я. Мне приходилось бороться с желанием снова взяться за молот, убеждая себя, что должно быть какое-то объяснение.

— Не подходи… — предупредил Властелин Воинств. Его посмертная маска блестела на полу. Полированная золотая поверхность была испачкана брызгами крови.

Я рискнул сделать еще шаг. В этот момент Вулканис и Зад’ир заметили, что происходит, и поднялись.

— Не подходи! — снова зарычал Данте. В этот раз громче, достаточно громко, чтобы я заметил странную дрожь в голосе.

— Да что с тобой, брат? — я потянулся к нему, плечо Ангела было почти на расстоянии вытянутой руки. — Пожалуйста, позволь мне…

Данте повернулся, нет, крутанулся, быстрее хлыста. Он ударил по моему незащищенному лицу тыльной стороной руки с такой силой, что меня подбросило в воздух.

Я кувыркнулся, но сумел приземлиться на корточки.

В воздухе стоял запах крови. Я почувствовал знакомый медный привкус на языке. Захмелев от удара, я тряхнул головой и взглянул в лицо ударившего меня воина.

Данте зарычал. С подбородка капала кровь, брызгая на отброшенную посмертную маску.

Я попытался дотянуться до его сознания сквозь то обезумевшее существо, в которое превратился Повелитель Ангелов.

— Брат! Приди в себя!

Когда он зарычал, я увидел окровавленные зубы. Клыки выступили из-за бледных, покрытых багровыми пятнами губ. У его ног лежало, по меньшей мере, три тела с разорванными глотками.

Следующим должен был стать я. Это было видно в его глазах — безжалостных и наполненных яростью.

Кровь поработила их. Подчинила каждого воина и лишила всех чувств. Чудовища, не ангелы, стояли пред нами. В тусклом свете приемного зала я видел решимость его почетной стражи — этих багровых призраков. Похожие на рубины и напряженные от голода глаза оценивали нас.

— Данте… — я попытался достучаться до него в последний раз, прежде чем осознать, что благоразумие покинуло это место.

Я медленно отступил на три шага. Не для того, чтобы сбежать: мне нужно было больше места для схватки. Я позволил рукояти молота скользнуть между пальцами, прежде чем крепко сжать ее в руке.

Вулканис и Зад’ир последовали моему примеру, отступив и обнажив оружие.

— Никаких болтеров, — предупредил я. Обратить оружие против благородных союзников само по себе было достаточно плохо, тем более стрелять в них. Я старался не думать о последствия убийства нами одного из них, или же ими нас.

Вулканис заворчал, оттаскивая Ксаккуса. Затем он взялся за щит и булаву. Саламандр не стал ее активировать, хотя я видел желание сделать это.

Зад’ир был фемийцем, выходцем из племени варваров и охотников. Ему не нужен был повод для драки. Обнажив глефу, он выбросил ее вперед, словно бросая вызов.

— Магистр Ту’шан, — услышал я за спиной слабый голос Икания, потерявшего много крови. — Нам не одолеть…

— Я знаю, — ответил я. Мой взгляд, как и настрой, был непреклонен, когда я встретился с глазами Данте и его крадущихся воинов.

Ангелы пали. Они пролили кровь сородичей, чтобы остановить безумное буйство одержимых, и теперь желали пустить кровь и нам.

— Если нам суждено умереть, мы умрем стоя, — заявил я своим братьям. — На наковальню!

Они разом повторили мой клич, прежде чем на нас набросились Ангелы.