Кровавые девы

- Увидеться с врачом? – Эшер вывел своего коня из расставленной Исидро ловушки и, окинув доску одним долгим взглядом, с раздражением понял, что через три хода вампир поставит ему мат, причем сам он уже ничего не сможет с этим делать.

- Голенищев сказал, что хозяин Москвы – из старой знати, - продолжил Исидро. – Молчанов, старый бородач, так граф его назвал. Сейчас его землями занимаются управляющие, а сам он живет в Москве, хотя, по словам Голенищева, может на неделю-другую вернуться в родовое поместье, где будет спать в старой часовне, не попадаясь на глаза арендаторам и не трогая их. Хотите чаю?

В дверь постучал бородатый старичок, по возрасту годящийся Эшеру в отцы. В руках он держал поднос со стаканами, над которыми поднимался пар. Исидро дал разносчику два рубля, и тот рассыпался в благодарностях, не меняя выражения лица.

- Они не знают, что работают на того же помещика, которому служили еще их отцы и деды, - добавил вампир, дождавшись, когда за стариком закроется дверь. – Что не мешает ему платить школьному учителю и давать богатое приданое за деревенскими девушками, когда те выходят замуж.

- Очень любезно с его стороны, - Эшер упрямо передвинул пешку. Он начал узнавать некоторые вроде бы незначительные ходы своего партнера по игре. Более того, постепенно он начал понимать, как играет вампир, разум которого представлял всю игру и миллиарды имеющихся возможностей еще до того, как тонкие пальцы касались первой фигуры.

- Сомневаюсь, что именно любезность помогла ему остаться хозяином Москвы во время французского нашествия и пожара. Но Молчанов знает то, что, по всей видимости, ускользнуло от мистера Стокера и не вошло в его захватывающий роман: вампира, охотящегося на собственных крестьян, обязательно найдут и убьют. В сельской местности нам трудно оставаться незамеченными. Даже Голенищев, который никогда не показывается в своих поместьях, следит за тем, чтобы его крестьяне были всем довольны и оставались у него в долгу на тот случай, если ему понадобятся услуги одного из них… например, если надо будет среди бела дня забрать со станции ящики и оставить их в темной комнате хозяина, не задавая при этом лишних вопросов. Шах.

Эшер подавил желание запустить слоном ему в голову.

Ближе к утру Исидро исчез, и Эшер проспал несколько часов, пока поезд шел через непроглядную тьму бескрайней равнины. Чем дальше они отъезжали от моря, тем меньше на небе было туч, и тусклый свет луны лился на луковицы куполов сельских церквей; на полях сугробами лежал снег. Иногда вдали огоньком загоралось освещенное окно – кто и почему не спал в столь поздний час? Поезд сделал остановку в Твери и Клине, где в сумраке виднелись низкие деревянные дома да одинокий бородатый крестьянин брел по замерзшим улицам, поглядывая на едва начинающее светлеть небо. Проснувшись, Эшер выпил стакан чаю и припомнил все, что Исидро когда-либо рассказывал ему о вампирах и что он сам узнал о них из фольклора и преданий. Если люди поверят в существование вампиров, то начнут организованно искать убежища бессмертных. Насколько же заманчивым должно быть предложение кайзера, чтобы перевесить опасность?

«Мало кому из нас доводилось слышать о вампире, убившем другого вампира», - сказал ему Исидро… но Эшер был почти уверен, что точно так же, как лондонские вампиры пытались убить его самого, не желая, чтобы он помогал Исидро в поисках охотившегося на них создания, они, скорее всего, убили бы и своего сородича, угрожавшего разрушить ту скрытность, которая была для них лучшей защитой.

Не это ли произошло прошлой осенью? Быть может, та девушка, кем бы она ни была, прибыла в Петербург с Тайссом?

Но почему тогда убили ее, а не Тайсса?

Эшер полез в карман за письмом Лидии, но вместо него вытащил листки, найденные в доме леди Ирэн.

Миледи, я получил ваше письмо…

Почему она не вернулась в Лондон после смерти хозяина Петербурга?

Возможно, она не хотела встречаться с Исидро? Или же дело было только в том, что ей не удалось найти себе спутника для путешествия?

Ее воспоминания об Англии – луговых жаворонках, продуваемых ветрами холмах и звоне оксфордских колоколов – не заржавели ли они так же, как ее арфа? Усохли, как переплеты математических сочинений у нее в библиотеке, пока в конце концов не осталась одна охота?

Дражайший Симон, прошу прощения за долгое молчание…письмо с подробнейшим описанием балета и оперы, скандалов и сплетен лежит на бюро, дожидаясь, когда же я его допишу…

Будет ли ему недоставать ее писем, наполненных подробными описаниями балета и оперы, скандалов и сплетен? Эшер вспомнил, как Исидро рассовывал толстые пачки своих ответов на эти письма по карманам пиджака и плаща… Чтобы сжечь? Перечитать? Станет ли существо, утратившее способность переживать, существо, для которого весь мир свелся к лихорадке охоты, беспокоиться о письмах, некогда написанных тому, кто уже не ответит?