Кровавые грехи

Почти физическим жестом, Холлис отодвинула свои мысли в сторону.

— Надеешься, что мы совершили ошибку при установлении личности? Нет. У нас здесь есть еще кое-кто — ее личность подтвердилась.

— Я полагаю кто-то, о ком я не должна знать.

Холлис терпеливо ответила:

— То, что ты не знаешь, ты никому не сможешь рассказать — ни на каком уровне. Тесса, даже я точно не знаю, как много наших агентов и детективов Убежища работают над этим делом. И в данный момент, мне все равно. Кое-то убивает людей самым ужасным способом, который я когда-либо видела. Самым необъяснимым способом. И все, что мы знаем, или думаем, что знаем, все это говорит, что в ответе Преподобный Сэмюель. Мы считаем: убивает он, не применяя никакого оружия, за исключением силы мысли. Он использует способность, которую мы не смогли вычислить, а еще меньше определить и понять. Я не знаю как ты, но меня это пугает до ужаса.

— Я просто… Я никогда не знала о существовании способности, похожей на эту. Которая может использоваться как оружие.

— Это — редкость, но у нас есть, по меньшей мере, один агент, который может проводить и направлять энергию достаточно хорошо, чтобы использовать ее как разрушительную силу. В Убежище так же есть, по крайней мере, один детектив, способный делать подобное.

— И если на нашей стороне двое…

— Вероятно, на другой стороне тоже есть, по меньшей мере, парочка подобных экстрасенсов. В прошлом мы встречались со злыми и извращенными людьми, которые обладали экстрасенсорными способностями. И они могли делать жуткие вещи силой мысли. Слушай, мы пока не знаем своих пределов. Но некоторые экстрасенсорные способности могут быть искажены в неправильных руках, под воздействием злого ума. Но сейчас мы имеем дело с темной энергией куда более мощной, чем все, с чем мы сталкивались до этого.

— Которую используют для убийства. Но почему?

— Это вопрос, в ответе на который мы отчаянно нуждаемся, Тесса. Особенно сейчас, когда у нас нет прямых доказательств, указывающих на Сэмюеля или на церковь, и которые мы могли бы представить в суде. Мы знаем очень мало, но то, что мы узнали, поговорив с очень немногими отступниками, которых смогли найти, говорит о том, что Сэмюель создал для себя церковь, потому что около двадцати лет назад с ним случилось что-то действительно травмирующее. Что-то настолько загадочное или ужасающее, что даже отступники не хотели или не могли говорить об этом. И что бы это ни было, оно навсегда изменило Сэмюеля.

Проблема в следующем: мы не верим, что он с самого начала был уравновешенным. Конечно, нельзя быть до конца уверенным, ведь вся информация о его прошлом, которая есть у нас, — очень отрывочна, если не сказать больше. Мы не можем найти даже настоящего свидетельства о его рождении, хотя нашли полдюжины подделок. В любом случае, в детстве у него было несколько столкновений с законом, поэтому он находился на учете, как ребенок из неблагополучной семьи. Его мать, по всей видимости, была проституткой. И проституткой не высшего класса.

— Я бы назвала это тяжелым детством, — произнесла Тесса.

— Да. Мы не можем найти записи о его учебе, поэтому если он и посещал школу, то делал это редко и от случая к случаю. Мы так же не смогли обнаружить каких-либо доказательств того, что он устраивал поджоги и мучил животных, или каких-либо других признаков социопатии. Но достоверной информации настолько мало, что мы ничего не можем исключить.

— Кроме того, что он вырос и стал лидером культа.

— Кроме этого, — согласилась Холлис.

Тесса покачала головой.

— Я основательно проштудировала информацию о культах и их лидерах, когда получила это задание. Как правило, и заурядные лидеры, не обладающие экстрасенсорными способностями, более чем ужасны. Модель поведения, высокое самомнение и растущая паранойя, стремление к уединению, необходимость доминировать над своими последователями, контролировать их, и средства, которые лидеры используют, чтобы установить этот контроль — все это…

— Смертельно, во многих случаях. И определенно в этом конкретном деле. Мы знаем, что в прошлом году из Резиденции пропали женщины, мужчины и даже несколько детей, не оставив после себя ни одного следа. Ни церковь, ни ее члены не подали заявление об их пропаже. И мы не знаем почему. Почему жертвами послужили его люди, и почему именно эти.

Тесса нахмурилась.

— Может, он чистит ряды. Избавляется от тех, кому не может доверять.

— Такое вполне могло бы быть. Но это не объясняет пропажу детей, верно?

— Не объясняет. А мы уверены, что дети пропадали?

— Абсолютно. Заявлений в местную полицию не поступало, но мы уверены.

— И мы говорим не о тех детях, которых вывезла Сара?

Холлис покачала головой.

— Нет. И знаешь, что в этом самое жуткое? Один или оба родителя, по крайней мере, двух из пропавших детей, по-прежнему остаются членами церкви. Они не только не подали заявление о пропаже, они, кажется, даже не скучают по детям.

— Что?