Кровавые кости

То, что я сделала с Магнусом и Элли, хватило бы на мой смертный приговор. И я не собиралась сознаваться в этом федералам.

– Вампиры его наказали? – уточнил он.

– Да?

Он поглядел на меня долгим взглядом, потом кивнул и сменил тему:

– А вампиры не попытаются прорваться, когда начнется пожар?

– Выбор между огнем и солнцем, – сказала я. – Он определяет лишь, насколько вампиры хорошо прожарятся. И я долила кофе из своей чашки.

– Ваш протеже, мистер Киркланд, сказал, что вас похитили с кладбища. Вы тоже это утверждаете?

– Это чистая правда, агент Брэдфорд.

Пусть и не вся правда. Недоговаривание – чудесная вещь. Он улыбнулся и покачал головой:

– Вы скрываете от меня намного больше, чем рассказываете.

Я поглядела на него в упор, пока его улыбка слегка не увяла.

– Правда – вещь обоюдоострая, агент Брэдфорд. Вы согласны?

Он ответил долгим взглядом, потом кивнул:

– Возможно, миз Блейк. Возможно.

Я позвонила в отель, и в номере Ларри никто не ответил. Я позвонила к себе, и Ларри снял трубку. Когда он понял, что это я, он не сразу смог говорить.

– Анита, Боже мой, Боже мой! Как ты? Где ты? Я сейчас за тобой приеду.

– Я в городской полиции и, в общем, в порядке. Мне только нужно во что-нибудь переодеться. То, что на мне, воняет вампирами. Мы идем на Серефину.

Снова молчание.

– Когда?

– Сегодня, сейчас.

– Я буду прямо там.

– Ларри?

– Я привезу пистолеты и ножи и запасной крест.

– Спасибо.

– Никогда в жизни ничьему голосу так не радовался.

– Ага, – сказала я. – Давай быстрее... Ларри, погоди!

– Тебе еще что-нибудь нужно? – спросил он.

– Как там Жан-Клод и Джейсон?

– Нормально. Джейсон в больнице, но выживет. Жан-Клод спит в спальне. Когда Серефина выпила твоей крови, она ударила Жан-Клода какой-то энергией, что ли. Я тоже это ощутил – знаешь, впечатляет. Она его вырубила и вышла. Остальные ушли с ней.

Все были живы – по крайней мере настолько, насколько были до того. Это было больше, чем я могла надеяться.

– Отлично! Ладно, скоро увидимся.

Я повесила трубку и диким усилием воли подавила желание зарыдать от облегчения. Боялась, что, если начну, не смогу остановиться. А я не могла себе позволить впасть в истерику в этот момент.

Как федеральный агент Брэдфорд взял на себя командование. Специальный агент Брэдли Брэдфорд – именно так, Брэдли Брэдфорд – считал, что я знаю, что делаю. Ничто так не повышает твою репутацию, как если тебя чуть не убьют. С табличкой или без таблички, но сейчас со мной никто не спорил. Приятное разнообразие.

Когда Ларри привез мне вещи, я не обняла его – это он меня обнял. Я отодвинулась быстрее, чем мне хотелось, потому что иначе я бы разрыдалась у него на груди. Растаяла бы в дружеских руках. Потом, потом.

У Ларри сбоку на лице расцвел огромный кровоподтек, будто от бейсбольной биты. Повезло еще, что Янош ему челюсть не сломал.

Ларри привез мне синие джинсы, красную тенниску, спортивные носки и мои белые кроссовки, запасной крест из чемодана, серебряные ножи, “файрстар” вместе с потайной кобурой и браунинг с наплечной кобурой. Лифчик он, правда, забыл, но во всем остальном справился отлично.

От наручных ножен болели порезы на руках, но как приятно было снова быть вооруженной. Я не пыталась прятать пистолеты. Копы знали, кто я, а плохих парней мне сегодня не надо было дурить.

Всего через два часа с той минуты, как я выбралась из гроба Серефины, мы подъехали к передней двери “Кровавых Костей”. Там стояли машины “скорой помощи” и копов столько, что палку некуда просунуть. Местные копы, полиция штата, федералы – шведский стол полисменов. Список замыкали пожарные машины и техника. Да, еше мы с Ларри.

После смерти Магнуса Серефина и компания остались без защиты, но беспомощными не были. Никак не были. Ничто по эту сторону ада не заставило бы меня войти в это здание по своей воле. Но есть же и альтернативы.

Бензовоз подъехал к дальней стене дома и высадил окно. Я видела, как просунули шланг в окно задней двери и повернули вентиль.

Стоя на теплом солнышке, ощущая кожей холодный ветерок, я прошептала:

– Чтоб тебе гореть в аду!

– Ты что-то сказала? – спросил Ларри.

Я мотнула головой:

– Ничего существенного.

Шланг ожил, задрожал, и воздух наполнил резкий сладковатый запах бензина.

Я почувствовала, как она там проснулась. Ее глаза широко раскрылись в темноте. Я вдохнула запах бензина, ощутила под пальцами края гроба.

– Боже мой! – Я закрыла глаза руками.

– Что такое? – Ларри тронул меня за плечо.

Я не отнимала рук от лица.

– Возьми пистолеты. Быстрее!

– Что...

– Быстро!

У меня руки ползли вниз. Я глядела в его знакомое лицо, и Серефина тоже его видела.

– Убей его, – шепнула она.

Я вырвала ножи из ножен и уронила на землю, потом стала отступать к копам. Прямо сейчас мне было нужно, чтобы рядом со мной были люди с оружием.

Голос у меня в голове сказал:

– Анита, что ты делаешь с мамой? Ты же не хочешь, чтобы мне было больно? Помоги мамочке, нинья.

– Боже мой!

Я чуть не стукнулась о Брэдфорда.

– Спаси меня, нинья, спаси!

Рука сомкнулась на браунинге, сжала кулаки, прижимая руки, к телу.

– Брэдфорд, разоружите меня, быстро!