Кровавые обещания

– Ну уж нет. Он в некотором роде гангстер.

– Наверно, – ответила она таким тоном, словно это не имело особого значения. – Но именно благодаря ему ты здесь.

– Да, я знаю, как он выручил нас.

Виктория покачала головой.

– Нет, я имею в виду здесь. Пока он вез тебя в автомобиле, ты все время повторяла: «Беликов, Беликов!» Эйб решил, что ты знаешь нас, и привез тебя в наш дом.

Это меня напугало. Мне снился Дмитрий, да, и я, конечно, могла повторять его фамилию, однако до сих пор понятия не имела, что именно поэтому оказалась здесь. Я думала, дело в том, что Алена имеет медицинское образование.

Потом Виктория сказала самую потрясающую вещь:

– Поняв, что мы с тобой незнакомы, он хотел отвезти тебя куда-то в другое место, но бабушка сказала, что ты должна остаться здесь. По-моему, она видела во сне, что ты у нас появишься.

– Что? – Безумная Ева, от которой мурашки бегут по коже, которая ненавидит меня? – Она видела меня во сне?

Виктория кивнула.

– Такой у нее дар. Ты уверена, что незнакома с Эйбом? Он слишком важная шишка, чтобы торчать здесь без причины.

Я не успела ответить – к нам торопливо приближалась Алена. Подойдя, она взяла меня за руку.

– Мы искали тебя. Почему так долго?

Этот вопрос был адресован Виктории.

– Эйб…

Алена покачала головой.

– Не важно. Пошли. Все ждут.

– Чего? – спросила я, пока они вели меня на задний двор.

– Я не успела объяснить тебе, – торопливо сказала Виктория. – Сейчас наступил момент, когда все садятся и вспоминают Дмитрия, рассказывая разные истории.

– Мы давно не видели его и не знаем, что происходило с ним в последнее время, – пояснила Алена. – Ты должна рассказать нам.

Я вздрогнула. Я? Я не хотела, в особенности когда увидела все эти лица вокруг костра. Я не знала никого из них. Как могла я рассказывать им о Дмитрии? Как могла я обнажить то, что было так дорого сердцу? Все лица слились в неясное пятно, возникло чувство, что я могу потерять сознание. Какое-то время никто не замечал меня. Говорила Каролина, держа на руках малышку. Время от времени она делала паузу, и остальные смеялись. Виктория уселась на расстеленное на земле одеяло и потянула меня к себе. Немного погодя к нам присоединилась Сидни.

– Что она говорит? – прошептала я.

Виктория некоторое время прислушивалась, а потом наклонилась ко мне.

– Она рассказывает, что когда Дмитрий был маленьким, он всегда просил, чтобы она и ее подружки приняли его в игру. Ему было около шести, а им по восемь, и они не хотели, чтобы он вертелся рядом. – Виктория смолкла, снова вслушиваясь. – В конце концов Каролина сказала, что они его примут, если он согласится жениться на их куклах. Каролина с подружками наряжали его и всех кукол одну за другой и устраивали свадьбы. Таким образом, Дмитрия женили по крайней мере десять раз.

Я против воли рассмеялась, представляя себе, как упрямый, сексапильный Дмитрий позволяет старшей сестре наряжать себя. Скорее всего, он отнесся к этим свадебным церемониям с куклами так же серьезно и стоически, как к своим обязанностям стража.

Потом говорили другие, а я пыталась следить за переводом. Во всех историях он представал добрым и сильным. Не только в сражениях с не-мертвыми – Дмитрий в любой ситуации стремился помочь тому, кто нуждался в этом. Почти все могли вспомнить случаи, когда Дмитрий первым бросался на помощь, делая то, что считал правильным, даже если это было для него сопряжено с риском. Меня это ничуть не удивляло. Дмитрий всегда делал то, что должно.

И в большой степени за это я так его любила. По своей природе мы были похожи. Я тоже бросалась на помощь, когда кто-то нуждался во мне, иногда даже если этого делать не следовало. Многие из-за этого считали, что я не в своем уме, но Дмитрий меня понимал. Он всегда меня понимал и помогал упорно работать над тем, как обуздывать эту импульсивную потребность кидаться в опасные ситуации, точно в омут головой, как использовать разум и расчет. По-моему, никто на свете никогда не понимал меня так, как он.

Я не замечала струящихся по щекам слез, пока не осознала, что все смотрят на меня. Первой мыслью было – они считают меня безумной из-за того, что я плачу, но потом я осознала, что кто-то задал вопрос.

– Они хотят, чтобы ты рассказала о последних днях Дмитрия, – сказала Виктория. – Расскажи, что хочешь. Что он делал. Какой он был.

Я утерла рукавом мокрое лицо и перевела взгляд на огонь костра. Сколько раз мне приходилось говорить перед множеством людей – и хоть бы что, но сейчас…

– Не могу, – напряженным, еле слышным голосом ответила я Виктории. – Не могу говорить о нем.

Она сжала мою руку.

– Пожалуйста! Им это очень нужно. Они должны знать. Расскажи что угодно. Какой он был?

– Он… Он же был твой брат. Ты знаешь.

– Да, – мягко ответила она. – Но нам хотелось бы знать, какой он был с твоей точки зрения.

Мой взгляд по-прежнему был прикован к костру; пляшущее пламя медленно меняло цвет с оранжевого на голубой.