Кровавые тени

— Он замечательный, — согласилась она. — Интересно… Может ли он жить в мире смертных? Я бы хотела взять его с собой, когда всё закончится. Хотя не знаю, что скажет бабушка на сей счёт. Наверно, все мы не поместимся в доме.

— Всё возможно, — сказал я, задумчиво кивая. — Кстати, о еде… — Я снова полез в сумку и вытащил то, что искал: тарелку и ритуальный нож с черной ручкой. Я убрал их в её сумку после полуденной трапезы в Минауросе, где она совсем не поела. На этот раз я удостоверюсь в обратном.

Я положил тарелку перед собой на меховой ковёр и порезал запястье маленьким острым лезвием. Боль оказалась сильнее, чем обычно, скорее всего из-за ослабленного состояния, но мне удалось сохранить бесстрастное лицо, когда три капли крови капнули на тарелку.

Как и тогда, кровь превратилась в свежие фрукты, сыр и теплый, хрустящий хлеб. Я проронил ещё одну каплю, и появились несколько кусочков того, что люди называют шоколадом. Затем крепко прижал другую руку к запястью и пожелал, чтобы маленькая, но болезненная рана зажила.

Гвендолин молча наблюдала за мной. Сначала она посмотрела на тарелку, потом на меня.

— Лаиш… — начала она.

В этот момент крошечная белая лили-мотылек вспорхнула на кусочек свежей клубники. Её бледно-золотые крылья казались очаровательными на фоне теплого красного плода, и я заметил, что она с явным голодом откусывает крошечные кусочки ягоды.

Улыбка озарила лицо Гвендолин.

— О, привет, кроха! — воскликнула она, присев на корточки и осмотрев мотылька. — Я совсем забыла о тебе. У тебя, должно быть, выдалась адская поездка после всего случившегося сегодня!

— Они очень выносливые, хотя и кажутся такими хрупкими, — заметил я. — И как уже говорил, они приземляются только на непорочные вещи.

— Я помню. — К моему облегчению, Гвендолин взяла кусочек фрукта и отправила его в рот.

Я приподнял бровь.

— Так теперь ты доверяешь мне и еде, что я предлагаю? Из-за какого-то мотылька?

— Нет, я доверяю тебе после всего, через что ты прошёл ради меня. — Голос Гвендолин был мягким, и она смотрела на фрукты, когда говорила. — И дала себе маленькое обещание, когда пыталась выбраться из того ужасного озера. Отныне я буду слушать тебя. — Она посмотрела на меня. — Я хотела съесть еду ещё до того, как на неё приземлился мотылек. Просто собиралась сначала извиниться за то, что была такой… Такой упрямой и злой.

— Всё в порядке, — сказал я, беря её нежную руку в свою. — Понимаю, почему ты боялась доверять мне. — Я поднёс руку к губам и оставил нежный поцелуй на её ладони.

— Эм… — Гвендолин засмущалась и убрала руку.

— Ясно, — промолвил я. — Ты доверяешь мне, но не полностью.

— Просто… Меня пугает, как много… Как много я чувствую в последнее время. К тебе, я имею в виду. — Она неловко пожала плечами. — Это опасно.

— Это опасно для нас обоих, mon ange, — тихо сказал я. — Больше, чем ты думаешь.

Она сразу посмотрела на меня:

— И что это должно значить?

Я покачал головой. Как мог поделиться с ней, что отказавшись от одной из самых могущественных форм, я также отказался от части тьмы, от своей демонической сущности? Не хотел, чтобы она волновалась и чувствовала вину, поэтому просто взял кусочек фрукта и сунул ей в рот.

— Ешь, — сказал я. — Ты, должно быть, умираешь с голоду.

— М-м-м… Я настолько голодная, что могу съесть слона, — заметила она, проглатывая фрукт.

— Правда? — удивился я. — Ну, я могу попробовать его достать. Я думал, тебе больше по вкусу сыр и фрукты, но если тебе нравится…

— Нет-нет! — она залилась искренним смехом, который, казалось, грел меня даже больше, чем огонь. — Это такое выражение, — объяснила она. — Бабуля иногда так говорит.

— Ну тогда… — пожал я плечами. — Просто дай мне знать, если захочешь съесть или выпить что-нибудь особенное. Я могу удовлетворить твои потребности.

— В любом случае, как это у тебя получается? — спросила она, откусывая сыр. — Как ты превращаешь кровь в еду?

— Это часть моей силы. Я могу менять части своей сущности.

— Ну и кто же ты такой? — тихо спросила Гвендолин, откусывая ещё кусочек. — Почему твоя кровь красная, не чёрная, как у других жителей ада? Ты упоминал, что не всегда был таким, как сейчас. Лаиш, кем же ты был раньше?

— Это не должно тебя волновать, — сказал я, отводя взгляд. — Прошлого не воротишь.

— Ты говоришь с такой грустью, — мягко сказала она. — Даже тоскливо.

— Да? — Я попытался рассмеяться, но смех вышел грубым и циничным. — Ты просто цепляешься к словам.

— Правда? — задумчиво спросила она. — Не уверена.

Мне не нравится, когда меня загоняют в угол, когда испытываю столько нежных эмоций. Я испытывал только скуку до встречи с ней. Гвендолин ворвалась в мою жизнь и заставила чувствовать. Из-за этого я часто раздражаюсь, особенно когда не могу понять, почему меня так сильно тянет к ней.

— Не беспокойся о моем прошлом, — холодно сказал я. — Я предпочитаю не говорить о нём, но отвечу взаимностью, если ты поведаешь мне секреты. Гвендолин, кому ты хочешь отомстить с помощью магии? Кто он и что он сделал с тобой и дорогими тебе людьми?

Она сразу замкнулась и отодвинулась от меня.