Кровавые цепи

Скорее, следил за мыслями и докладывал, — предположила Алиса. — Но это был не паразитизм, а симбиоз со своими преимуществами. Нити, используя мощности ДНК хозяина, развивались и становились неким сильно упрощённым подобием жидких чипов. Но я не знаю, какие функции в них могут быть заложены и к чему это приведёт.

«Получается, что каждый узор, достигая ста процентов чистоты, пытается слиться с генетическим кодом хозяина?» — задумчиво спросил я, вспоминая Катю.

Не знаю, Арчи. Данных слишком мало, но можно с высокой долей вероятности предположить, что узоры гораздо глубже, чем мы считали. И совершенно непонятно, как Омад пришёл к идее их создания.

Я вспомнил мрачного старика, которого все ребята слегка побаивались. Если подумать, то Омад, он же Пророк Великий, сделал гораздо больше, чем любой другой пациент лаборатории. Хотя Алиса права — данных мало. Может, Омад создал Путь Неба не с нуля и узоры существовали до него? Тогда его заслуги можно сравнить с заслугами того же Люцифера, который оптимизировал процесс превращения веника в Чернокнижника.

Пока мы с Алисой беседовали, небо затянули тёмные тучи. Не нравится мне это. Я активировал Кровавые Нити, и они вылетели из ладони и закрутились вокруг меня. Велел им атаковать воду, и в море, подняв тучу брызг, врезалось восемь алых полос. Я отозвал Нити обратно, к себе, и заставил их слиться в шар.

Попробуй дать цикличную команду, — предложила Алиса.

Так, да. Я заставил Нити разъединиться, а затем пожелал, чтобы они повторили разные фигуры — круг, ромб, треугольник, опять круг и так по циклу. А дальше я стоял и молча наблюдал, как Нити плавно перетекают из одной формы в другую.

Это будет повторяться очень долго, — довольно сказала Алиса. — Нити впитывают чакру из окружающего мира — ещё один бонус, который дала стопроцентная чистота.

«Насколько долго?» — уточнил я.

Лет двести, если ты не отойдёшь далеко от Нитей, а окружающий чакрофон будет стабилен и ничто больше не окажет влияния на Нити извне. Сейчас они теряют свой объём из-за трения с воздухом, ветра и лучей солнца.

Я задумчиво смотрел на Нити, прикидывая, как бы использовать эту особенность в артефакторике. Протянул руку, и Нити снова превратились в перчатку. Активировал Звук Сердца и проверил округу. К сожалению, рядом нет крупных рыб и не на ком проверить способность Нитей к поглощению крови. Очень важный вопрос — могут ли Нити восстанавливать свой объём, впитывая чужую кровь?

У нас осталось мало времени, — заметила Алиса. — Давай продолжим изучение корабля, а вечером нарисуем следующий узор. Ты уже выбрал какой?

«Да. Пусть будет Гигантизм, только версия не Лулу, а Михаила. Он гораздо лучше подходит», — я деактивировал Нити Крови. Как бы ни хотелось продолжить эксперименты, Алиса была права — времени на это нет. Завтра, как предостерегала ворона, нас, скорее всего, догонят силы Ордена и Панциря.

Согласна. Но перед этим проверим способность Нитей Крови передавать узоры. Если они и на это способны…

И правда. Как-то не подумал об этом.

Шлёп!

Крупная капля, размером с баскетбольный мяч, упала передо мной, взорвалась и окатила меня брызгами. Я поморщился — запах был не очень приятный — и глянул на небо. Туч набежало ещё больше.

Шлёп! Шлёп!

Огромные капли одна за другой падали на палубу.

— Капитан! — ко мне подбежал Камбала. — Это Большой Дождь. Он не смертельный, но бьёт больно. Проблема в том, что нужно успевать вычёрпывать воду. Если не справимся, то ко дну, конечно, не пойдём, но сильно замедлимся.

— Понял. Работайте, — я кивнул Камбале и отпрыгнул в сторону — едва под каплю не попал.

Шмяк!

Меня снова окатило брызгами.

— Да! Агх! — штурману не так повезло, как мне, и он словил другую каплю лысой макушкой. Сразу же промок до нитки, откашлялся и поторопился к штурвалу.

Я спустился на нижнюю палубу и продолжил изучать двигатель Беса. А точнее — топливо, с помощью которого двигатель работал и создавал насыщенный чакрой газ, который и толкал Беса.