Кровавые вороны Рима

– А я-то думал, что удара в спину надо опасаться только в Риме. Ну, мать твою! – тихо выругался Макрон. – Да что же это такое, Катон, а? Где бы мы ни оказались, приходится иметь дело с предательством! Будто над нами висит проклятие. Приехав в Британию, я так радовался, что вся мерзость осталась там, в Риме. И вот на тебе!

Продолжать разговор не хотелось. Вскоре дорога стала ровнее, но вдруг воин, выехавший вперед, что-то выкрикнул. Требеллий тут же приказал остановиться и вызвал разведчика к себе.

– Там впереди, на дороге, что-то есть.

– Что именно?

– Не разглядеть. Туман стал чуть реже, вот я и увидел, но теперь он снова сгустился. – В голосе воина слышался страх.

Макрон натянул поводья и пустил коня вперед.

– Ну все, я сыт по горло этой чушью! Поехали!

Катон с трудом сдержал раздражение на друга, неожиданно взявшего бразды правления в свои руки, однако спорить не стал и, пришпорив Ганнибала, последовал за ним. Проезжая мимо декуриона, Макрон поманил его рукой.

– И ты, приятель, с нами.

Проехав сотню метров по тропе, офицеры увидели вынырнувшую из тумана фигуру разведчика. Он всматривался во мрак, держа наготове копье.

– Что ты там увидел? – грозно рыкнул Макрон, поравнявшись с воином. – Давай, рассказывай!

– На тропе что-то стоит, господин центурион.

– Говоришь, что-то? А точнее? Что-то или кто-то?

– Похоже, человек, – судорожно сглотнул разведчик. – Он стоит посреди дороги. Это длилось всего мгновение, а потом все скрыл туман.

– А он тебя заметил?

– Не знаю. Он стоял неподвижно, даже когда я окликнул, не пошевелился.

– Ясно, – буркнул Макрон. – И больше ничего? Никаких признаков движения? Или подозрительных звуков?

– Ничего, господин центурион.

– Что скажешь? – обратился Макрон к другу.

Катон чувствовал, как бешено забилось сердце, и с трудом сдержал ползущую по спине дрожь. Сделав над собой усилие, он постарался придать голосу уверенность:

– Центурион, нам надо самим посмотреть, что там. А ты, декурион, – обратился он к Требеллию, – если услышишь шум, немедленно скачи к нам со своими людьми. Понятно?

Требеллий лишь кивнул в ответ, не выразив желания присоединиться к старшим офицерам.

Все вокруг окутал туман, колеблющийся на ветру, словно вуаль, то сгущаясь, то разрываясь клочьями просветов и снова застилая пеленой окрестности. Со всех сторон давила зловещая тишина. Но вот снова подул ветерок, и стало видно тропу, а на ней тонкий силуэт шагах в пятидесяти. Друзья одновременно придержали лошадей.

– Что это? – прищурился Макрон. – Ты видишь лучше. Там человек?

– Похоже, только он не шевелится.

Про себя Катон отметил, что если это и человек, то поза у него весьма странная. Набрав в легкие воздуха, он громко окликнул:

– Кто там, отзовись!

Ответа не последовало, и человек по-прежнему не подавал признаков жизни. Немного подождав, Катон пустил коня вперед, и друг последовал за ним.

– Не нравится мне это, – бурчал под нос центурион. – А что если опять засада?

– Если бы так, то разумнее застать нас врасплох, – успокоил Катон, хотя у самого от волнения стучало в висках и вспотели ладони.

Напрягая слух и зрение, он оглядывался по сторонам, однако все было спокойно. Друзья подъехали ближе, и фигура стала вырисовываться отчетливее, и можно было рассмотреть, что это мужчина. А вскоре стало понятно, почему он не двигается и не отвечает на окрики Макрона. Обнаженного человека насадили на толстый кол, который воткнули посреди тропы. Бледную кожу украшали синие татуировки. Руки, ноги и голова безжизненно обвисли. Катон рассмотрел, что кол воткнули в пах, и темная кровь расплывалась пятном по дереву, стекая на землю у основания.

– Во имя Аида, что здесь происходит? – тихо выдохнул Макрон.

– Полагаю, сигнальный знак. Так Квертус обозначил границы своей территории, предостерегая всех, кто рискнет их нарушить и войти в долину.

– Кого же он пугает, врагов или нас?

– Надо понимать, и тех, и других. А иначе зачем устанавливать этот ужас здесь, где на него может наткнуться наш разъезд? – Префект от неожиданности едва не поперхнулся, так как заметил с одной стороны дороги очередной труп, насаженный на кол, а напротив еще. Они стояли в ряд поперек дороги, ведущей в долину. – Смотри, Макрон, он тут не один.

Макрон тихо выругался и, сложив руки рупором, крикнул:

– Декурион, веди сюда своих людей. Опасности нет!

– С чего ты так решил? – удивился Катон.

– Ну, эти трое угрозы не представляют, верно?

– Так и есть. – Катон не мог отвести глаз от трупов. – Эти уже не опасны.

Вскоре из пелены тумана показался Требеллий, а за ним и вся колонна. Всадники остановили лошадей перед насаженными на кол людьми. Среди них было много ветеранов, познавших все тяготы войны, и, тем не менее, увиденное зрелище потрясло воинов до глубины души. Их лица сделались серыми от страха. Пленный силур, переброшенный через спину мула, поднял глаза и застыл, охваченный ужасом, а потом что-то быстро заговорил, и в его голосе слышалась мольба.

– Децимус! – прикрикнул Макрон. – Заткни его!