Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

Последствия еврейского и польского сопротивления в Варшаве были одинаковыми – разрушение. Когда в январе 1945 года Красная армия (а с ней и Гроссман) вошла в город, он представлял собой обломки и пепел. Половина населения погибла, а выжившие сбежали. Гроссман прибегнул к знакомому читателям литературному образу: последние люди, евреи и поляки, которых он нашел в руинах одного из зданий, были варшавскими «робинзонами», как Робинзон Крузо, герой романа Даниэля Дефо, потерянный для цивилизации и живущий на безлюдном острове много лет. Польский поэт Чеслав Милош, который во время войны жил в Варшаве, в свое время написал литературно-критический очерк именно об этом романе. Для него Робинзон Крузо был «легендой острова», идеей того, что моральные изъяны происходят от опыта, а оставшись наедине с собой, мы могли бы быть хорошими. В этом эссе и в своей поэзии о поляках и евреях Варшавы Милош предлагает обратную мысль: единственная надежда на этику состоит в том, чтобы каждый помнил об одиночестве другого[582].

В Варшаве во время Второй мировой войны поляки и евреи были одиноки так или иначе, не имея помощи от внешнего мира и даже от тех, кого они считали друзьями и союзниками. Они были одиноки по-разному, так как их ждала разная участь в одной и той же войне. У них был общий город, который был центром польской и еврейской цивилизаций. Теперь города не было и все, что от него осталось, – это легенда или, точнее, две легенды: польская и еврейская, существующие между солидарностью и одиночеством, знающие друг о друге, но одинокие в послевоенном мире.

* * *

Польский и еврейский заговор против немецкой власти (они отличались друг от друга, но были связаны) начался намного раньше, после немецкого вторжения в Польшу в сентябре 1939 года.

27 сентября 1939 года в подвале здания банка восемь мужчин и женщин (большинство из них были «Вольными каменщиками») положили начало заговору, из которого образовалась Польская подпольная армия. Сначала известную как «Служба победе Польши», армию возглавлял генерал, приказавший организовать национальное подполье. В 1940 году, когда правительство Польши обосновалось в изгнании во Франции, вооруженное подполье дома получило название «Союз вооруженной борьбы». В 1940-м и 1941 годах его основным заданием было объединять сотни меньших по размеру групп сопротивления, которые возникли в Польше, и собирать секретную информацию для польского правительства и его союзников. Союз вооруженной борьбы активно действовал в зоне немецкой оккупации; попытки же создать агентурную сеть в зоне советской оккупации пресекались НКВД. После вторжения Германии в Советский Союз в июне 1941 года польское сопротивление могло действовать на всей территории оккупированной Польши[583].

В начале 1942 года Союз вооруженной борьбы трансформировался в Армию Крайову. Армия Крайова должна была быть эквивалентом Польской армии, воевавшей за границей с союзниками на Западном фронте. Как и польское правительство, которое теперь находилось в изгнании в Лондоне, Армия Крайова олицетворяла все политические и социальные силы страны. Она боролась за восстановление Польши в ее довоенных границах как демократической республики с равными правами для всех граждан. Большинство поляков, выбравших сопротивление, оказались в Армии Крайовой, хотя крайне левые коммунисты и крайне правые националисты основали собственные партизанские силы: коммунисты – Гвардию Людову, позже известную как Народная армия, которая была тесно связана с Советским Союзом и НКВД; националисты, считавшие коммунистов и советский строй врагами худшими, нежели немцы, сражались в рядах Национальных вооруженных сил[584].

Еврейское сопротивление в Варшаве пошло другим путем, хотя это стало понятно не сразу. В первые месяцы немецкой оккупации Польши 1939 года в еврейском сопротивлении как таковом, казалось, было мало смысла. Поначалу не было ясно, что судьба польских евреев будет настолько отличаться от судьбы неевреев. Немало варшавских евреев, которые больше всего были напуганы немецким вторжением, сбежали в советскую оккупационную зону Польши, откуда многих из них депортировали в Казахстан. Тот факт, что в 1940 году было основано гетто, не обязательно говорил польским евреям, что их судьба хуже, чем у поляков-неевреев, которых в это время массово расстреливали и высылали в концлагеря. В 1940 году поляков за пределами гетто высылали в Аушвиц, а евреев обычно не высылали, но наличие гетто означало, что еврейское сопротивление будет ответом на специфически еврейскую беду. Когда немцы насильно отделяли евреев от поляков-неевреев в Варшаве в октябре 1940 года, они создавали новую социальную реальность, создавали категории, определявшие разные судьбы[585].