Читаем Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным полностью

Советская власть привнесла своего рода толерантность и ассимиляцию ценой привычки к субординации и выполнению команд из Москвы. Политическая инициатива в сталинском Советском Союзе не приветствовалась. Любой, кто слишком рьяно поддерживал определенную ситуацию или даже политическую линию, рисковал жизнью, когда эта ситуация или линия менялись. Таким образом, советская власть в целом и Большой террор 1937–1938 годов в частности научили граждан не принимать спонтанных решений. Людей, выделившихся в Минске в 1930-е годы, НКВД расстрелял в Куропатах. Даже когда в Москве уже стало ясно, что советские граждане в Минске имеют свои причины сопротивляться немцам, коммунисты понимали, что этого будет недостаточно для защиты себя от будущих преследований, когда советская власть вернется. Казинец и все местные коммунисты колебались насчет того, создавать ли какую-то новую организацию, зная, что сталинизм противится какой-либо спонтанной инициативе снизу. Предоставленные сами себе, они бы терпели Гитлера из страха перед Сталиным[467].

Чужак, польско-еврейский коммунист Герш Смоляр, помогал призывать минских коммунистов и евреев к действию. Любопытная комбинация его советского и польского опыта дала ему навыки (и, возможно, простодушие) продвижения вперед. Он провел начало 1920-х годов в Советском Союзе и говорил на русском, который был основным языком общения в Минске. После возвращения в Польшу, где Коммунистическая партия была нелегальной, он приспособился действовать в подполье и действовать против местных властей. Арестованный польской полицией и посаженный в тюрьму, он избежал сталинских массовых расстрелов, которые прокатились по Минску. Он сидел за решеткой во время Большого террора 1937–1938 годов, когда польских коммунистов пригласили в Советский Союз с целью их расстрелять. Выйдя из польской тюрьмы, когда Советский Союз напал на Польшу в сентябре 1939 года, Смоляр служил новому советскому режиму. Он убежал от немцев в июне 1941 года и пешком добрался до Минска.

После немецкой оккупации города он начал организацию гетто-подполья и убедил Казинца, что общее городское подполье тоже дозволено. Казинец хотел знать, кого Смоляр представляет; Смоляр же честно ответил, что старается не для кого-то, а только сам для себя. Такое отрицание, видимо, убедило Казинца в том, что Смоляр на самом деле работает под глубоким прикрытием по заданию Москвы. Оба нашли большое количество желающих присоединиться к конспираторам как внутри гетто, так и за его пределами; к ранней осени 1941 года и гетто, и город были пронизаны надежным коммунистическим подпольным движением[468].

Подполье разрушало органы немецкого контроля над еврейской жизнью – юденрат и еврейскую полицию. В оккупированном Советском Союзе, как и в оккупированной Польше, немецкая власть загоняла евреев в гетто, которыми руководил местный еврейский совет, обычно известный под немецким термином «юденрат». В городах оккупированной Польши юденрат, как правило, состоял из евреев, которые занимали определенное положение в довоенной общине, часто из тех же людей, которые возглавляли еврейские общественные структуры, легальные в независимой Польше. В Минске подобная непрерывность еврейского лидерства была невозможной, поскольку советская власть разрушила еврейскую общинную жизнь. Немцам было непросто найти людей, которые бы представляли еврейскую элиту и которым было бы привычно идти на компромисс с местными властями. Кажется, они выбрали изначальный минский юденрат более-менее произвольно и сделали это плохо: все члены юденрата сотрудничали с подпольем[469].

В конце 1941-го и в начале 1942 года евреи, желавшие сбежать из гетто, могли рассчитывать на помощь юденрата. Еврейские полицейские располагались вдали от мест планировавшихся побегов. Поскольку минское гетто было огорожено только колючей проволокой, короткое отсутствие внимания полицейских позволяло людям убегать в лес, находившийся вблизи города. Очень маленьких детей передавали через колючую проволоку неевреям, которые соглашались их воспитать или же отдать в приют. Дети постарше выучили маршруты дорог для беглецов и служили проводниками от города к ближайшему лесу. Сима Фитерсон, одна из таких проводников, носила с собой мяч, и если она начинала им играть – это был сигнал опасности для тех, кто шел позади нее. Дети быстро адаптировались, но все равно подвергались ужасной опасности. Чтобы отпраздновать первое Рождество под немецкой оккупацией, Эрих фон дем Бах-Зелевски, высший руководитель СС и полиции, отослал семьям СС в Германии тысячи пар детских варежек и носков[470].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
13 отставок Лужкова
13 отставок Лужкова

За 18 лет 3 месяца и 22 дня в должности московского мэра Юрий Лужков пережил двух президентов и с десяток премьер-министров, сам был кандидатом в президенты и премьеры, поучаствовал в создании двух партий. И, надо отдать ему должное, всегда имел собственное мнение, а поэтому конфликтовал со всеми политическими тяжеловесами – от Коржакова и Чубайса до Путина и Медведева. Трижды обещал уйти в отставку – и не ушел. Его грозились уволить гораздо чаще – и не смогли. Наконец президент Медведев отрешил Лужкова от должности с самой жесткой формулировкой из возможных – «в связи с утратой доверия».Почему до сентября 2010 года Лужкова никому не удавалось свергнуть? Как этот неуемный строитель, писатель, пчеловод и изобретатель столько раз выходил сухим из воды, оставив в истории Москвы целую эпоху своего имени? И что переполнило чашу кремлевского терпения, положив этой эпохе конец? Об этом книга «13 отставок Лужкова».

Александр Соловьев , Валерия Т Башкирова , Валерия Т. Башкирова

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
«Если», 2010 № 05
«Если», 2010 № 05

В НОМЕРЕ:Нэнси КРЕСС. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕЭмпатия — самый благородный дар матушки-природы. Однако, когда он «поддельный», последствия могут быть самые неожиданные.Тим САЛЛИВАН. ПОД НЕСЧАСТЛИВОЙ ЗВЕЗДОЙ«На лицо ужасные», эти создания вызывают страх у главного героя, но бояться ему следует совсем другого…Карл ФРЕДЕРИК. ВСЕЛЕННАЯ ПО ТУ СТОРОНУ ЛЬДАНичто не порождает таких непримиримых споров и жестоких разногласий, как вопросы мироустройства.Дэвид МОУЛЗ. ПАДЕНИЕ ВОЛШЕБНОГО КОРОЛЕВСТВАКаких только «реализмов» не знало человечество — критический, социалистический, магический, — а теперь вот еще и «динамический» объявился.Джек СКИЛЛИНСТЕД. НЕПОДХОДЯЩИЙ КОМПАНЬОНЗдесь все формализованно, бесчеловечно и некому излить душу — разве что электронному анализатору мочи.Тони ДЭНИЕЛ. EX CATHEDRAБабочка с дедушкой давно принесены в жертву светлому будущему человечества. Но и этого мало справедливейшему Собору.Крейг ДЕЛЭНСИ. AMABIT SAPIENSМировые запасы нефти тают? Фантасты найдут выход.Джейсон СЭНФОРД. КОГДА НА ДЕРЕВЬЯХ РАСТУТ ШИПЫВ этом мире одна каста — неприкасаемые.А также:Рецензии, Видеорецензии, Курсор, Персоналии

Джек Скиллинстед , Журнал «Если» , Ненси Кресс , Нэнси Кресс , Тим Салливан , Тони Дэниел

Фантастика / Критика / Детективная фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Публицистика