Кровавый чернозем

И начался стремительный слалом! Пузырь вертел рулем — джип, словно изгибаясь змеей, чудом огибал деревья!

— Нам бы и фары выключить! — стиснул зубы Николай. — Но тут на ощупь не проберешься…

Резко затормозил — машина по инерции проползла, скользя по влажной траве, и остановилась за несколько сантиметров до ствола большого дерева.

Мотор заглох.

И тут в тишине со стороны леса донеслись дальние завывания пронзительной милицейской сирены.

Пузырь выключил габариты, вышел из машины, прислушался.

По противоположной стороне шоссе с хищным урчанием медленно проехал милицейский «газик». Остановился и выключил двигатель.

А милицейская сирена затихла где-то в стороне, удаляясь все дальше и дальше.

Николай подумал, что облава у них получилась громкая и многолюдная. Наверняка из Москвы набежали. Зарабатывают премии и продвижения.

— Опасного урку ловят! — прошептал он со злостью. — Может, и ордена поймают. Интересно, а из моих кого-нибудь уже взяли? Допрашивают, бьют…

Милицейский «газик», видимо не найдя место съезда на той стороне, проехал вперед, потом двинулся еще дальше.

У Пузыря не получалось никакого эффектного сожжения на холме.

Нужно было как можно быстрее и надежнее избавляться от машины. И тихо!

Молниеносно в голове прокрутилась сотня вариантов: сжечь здесь — тут же на огонь слетятся, прочешут лес, найдут! Другие девяносто девять предложений не лучше. Но сто первое!..

Родные места! Правильно говорится, что в родном доме и стены помогают.

В родном лесу Пузырю должно было помочь болото!

— Через лес подъехать практически невозможно, — вспоминал Пузырь, — а на поле я теперь не выскочу… Шоссе, считай, для меня перекрыто. Как вывернуться?

Это болото всегда было местом укрытия для местных пацанов. Тут они прятались от учителей и родителей, тут учились курить, сюда приводили своих первых девчонок.

— Спрятать машину не получится, — соображал Пузырь, — но можно хорошо утопить. А на случай, если поднимут… Все равно придется жечь бумажки!

Николай прислушался — тихо. Забрался в кабину, завел мотор. Сами зажглись габариты и ближний свет.

Он осторожно отъехал назад, повернул, объехал опасное дерево и покатил вправо — за высокие ореховые кусты.

Болото — не река, не озеро. Туда с разбегу, с обрывчика не сиганешь. Начинается топь издалека с вязкой чавкающей поляны. Как твердый студень, заросший крепкой травой.

— Надо на скорости промахнуть до вонючих кочек, — Пузырь разогнал машину, насколько это возможно. — А там… Засосет!

Разметая брызги в стороны, джип на широких протекторах пронесся по лужам в траве, пружинисто прыгнул в воду, пропахал, зарываясь носом в кочки. И забуксовал.

— Нормально! — обрадовался Пузырь, увидев, что машина прямо на глазах погружается в воду, забурлил пар, остужая раскаленный движок, вот уже и перед лобовым стеклом захлюпало.

Он попытался открыть дверь — никак! Наверное, дверь на ухабах перекосило! Или трясина снаружи давит? Ему стало жутко! Вот так ни с того ни с сего утонуть в этом поганом джипе!

— Омут или взлет! — снова заорала магнитола, каркая несчастья. — И не разберешь, пока не повернешь!

— Задняя дверь у тебя изнутри открывается? — перекрывая магнитолу, закричал Пузырь, оглядываясь назад.

Он откинул сиденье, задрал ноги — уперся в лобовое стекло! Выдавить сразу не вышло! Ударил двумя ногами!

Только с третьего раза получилось — стекло в углу подалось, образовалась щель, в которую хлынула холодная вонючая жижа.

Еще поднажал — стекло выпало на капот.

Пузырь, не забыв прихватить полиэтиленовый пакет с бумажками и документами, вылез наружу, забрался на крышу гибнущей машины, осмотрелся и прыгнул туда, где, по его мнению, было ближе всего до твердого берега.

Прошел, увязая по пояс в жиже, и уже поднимался к траве, когда сзади раздался странный, ужасающий звук — громадный глоток, будто какой-то исполин проглотил что-то и отрыгнул!

Николай, резко обернувшись, увидел только, что джип, задрав корму с ярко горящими красными фонарями, мгновенно погрузился в пучину, оставив на поверхности круглые пузыри грязи, которые нехотя лопались, заражая воздух липкой мучительной вонью.

— Получилось, — Пузырь, выйдя на твердую почву, отряхнул, как мог, куски скользкой грязи, ряски и тины, болотную жижу с ног. — Где моя зажигалка?

Зажигалка оказалась на месте.

Раскрыв пошире пакет, Пузырь засунул в него руку с горящим пламенем, поджег бумаги, обжегшись, отбросил пакет в сторону. Полиэтилен в огне расплавился. Маленький огонек высветил вокруг себя небольшой мирок — острые лезвия осоки, веточка со сверкающей капелькой на листочке…

— Плохо горит в мокрой траве, — шепнул Николай, зябко поежившись.

— Стоять! — твердо сказал кто-то из темноты.

Николай даже не вздрогнул. Было заранее совершенно ясно, что именно этим и кончится. Он только глубоко вздохнул и обреченно поднял над головой руки.

— Опусти руки и иди вперед, — голос замначальника нетрудно было узнать. — Так-то мои указания выполняешь?

— А люди твои где? — шепотом спросил Николай, опуская руки и стараясь хоть что-то разглядеть в полном мраке.

— Наверху! На шоссе меня ждут.