Кровавый дар (СИ)

— О да! Я даже представляю, какого она у тебя цвета была бы, братец, будь у тебя дар! — сестра не могла удержаться и не подколоть братца.

— Да ты что, дорогая! И какая же? — один синий глаз приоткрылся и внимательно осмотрел «мудреца-всезнайку».

— Наверняка ярко розовая! — неугомонные девицы опять прыснули.

— Очень смешно. И с чего ты это взяла? — открылись уже оба глаза.

— Ты же у нас повеса, и, вообще, прости Лари, слывешь бабником. Прошу прощения! Слыл! Должна же судьба тебя хоть как-то наказывать, а заодно и предупреждать молодых магичек о том, что от тебя стоит держаться подальше!

Джут улыбнулся, сочувственно похлопал брата по колену.

— Сестренка сдаст все твои тайны и лишит прекрасной невесты, — защитник ухмыльнулся. — На самом деле татуировки действительные разные: у лекарей зеленые, у защитников синие, у активаторов красные. У Лари, например, она цвета загустевшей крови, чем темнее цвет, тем выше уровень. А вот у линормов они всегда белые.

— А у тебя? — глаза Камы стали круглыми, как монетки.

Джут хмыкнул.

— Как последние мгновения сумерек перед ночью, — я улыбнулась Джуту, а девчонки ахнули.

— А у линормов есть татушки? — девчонок было уже не угомонить.

— Есть, только это не татушки, а руны-определители. Линормы, скажем, в некотором смысле, оборотни, и поэтому вы их не видите, а мы видим, они белые и на обеих кистях.

— А когда они обращены? — глаза девчонок округлились.

— Ммм, — задумался Джут. — Не знаю…

— Под хвостом, наверное! — сумничала я.

— Ага, у девушек! — сообщили с моих колен.

— Фу, какой ты пошлый, — я театрально приложила ладонь ко лбу и закатила глаза.

— С кем повелся… на той и женюсь.

Тогда мы посмеялись, а вот теперь у меня было странное чувство, что скоро я таки загляну им под хвост и увижу эти руны. А еще там, согласно пословице, начинается дорога к Весам Судьбы, ведь именно хвостом линорм в образе ящера бьет магией.

Янина

Выздоравливала я в окружении заботливой Ари и Зартана. Но друзей и родных ко мне не допускали. Никто даже не узнал о произошедшем.

Алари навещала меня раз в неделю, рассказывая городские новости. Женщина представлялась мне неким ураганом «свежести», которой мне стало недоставать. Хотя, самым приятным было письмо от Джута, где он сокрушался о моем здоровье. Алари рассказала, что узнав о моем ранении, защитник даже хотел покинуть крепость и прибыть в столицу, но его удержала возня на границе и то, что во дворец так просто не попасть. Но при мысли о том, что ему я небезразлична, заживать все стало гораздо быстрее.

Но самым запоминающимся за весь этот период стали два события.

Первое — личное знакомство с лордом Айдэлом Валконом.

Император, который сразу после нападения отбыл в Ризгар, вернулся спустя две недели, и на следующий же день Ари принесла мне приглашение. Мне было жутко страшно, но отказаться было невозможно.

В полдень следующего дня я стояла перед дверями кабинета Императора Иртанита, изучая черное дерево, покрытое золотым узором, пытаясь собраться с духом, и судорожно одергивая новое платье цвета изумруда с небольшим шлейфом и непривычно глубоким вырезом (последняя дворцовая мода).

Зачем я ему понадобилась? Я — не того уровня персона, чтобы со мной встречались лично. Вряд ли Император нуждается в моей благодарности.

Наконец, дверь распахнулась, из кабинета вышла женщина-линорм, красивая, изысканно одетая, с волосами цвета грозового неба. Я уже знала, кто она — супруга Императора и мать первого наследника, Ритана Валкон. Ее портрет висел рядом с портретом Императора и Эллинара в отдельном большом зале дворца. Веселая молоденькая горничная просветила меня по поводу ее персоны. Супруга Айдэла Валкона никогда Императрицей не называлась, ибо к управлению отношения не имела, проживала она в Ризгаре. Кстати, Эллинар Валкон звался первым наследником Императора также по старой памяти, после ухода Айдэла, он мог и не занять его пост, если Совет родов не примет соответствующее решение.

Я присела в глубоком реверансе, Ритана задержала на мне свой взгляд, кажется, дольше, чем полагалось, но вежливо кивнула и, оставив дверь приоткрытой, точно приглашение войти, проследовала по коридору к лестнице.

Тянуть было невежливо, я глубоко вздохнула и, постучав, вошла в кабинет.

Огромное помещение, отделанное деревом, точнее, украшением стен были деревянные стеллажи с книгами, картами, свитками, венцом был величественный черного камня камин с искусным вылитым в бронзе гербом нашей империи — парящим линормом с мечами в передних лапах-крыльях.

Стол, который мог поспорить длинной со школьными, вмещавшими целые классы, два окна в тяжелых портьерах, и фигура мужчины, стоявшего возле одного из них и смотревшего куда-то вдаль, сложив руки за спиной.