Кровавый дождь

– Не рыпайся, сука! – жрицу обдало зловонным ароматом табачного дыма. Воздуха не хватало, и двадцать седьмая жрица Юфелия потеряла сознание.

Глава 2 Жертвенный алтарь

Белые ресницы задрожали. Жрица Юфелия шумно выдохнула.

Сознание медленно возвращалось. Застонав от боли во всем теле, она повернулась на другой бок и распахнула глаза.

Грязная, холодная камера испугала Юфелию, и она резко села. Длинные волосы молоком раскинулись по плечам и рукам.

Голова закружилась и, облокотившись на леденящую стену, жрице пришлось сделать несколько глубоких вздохов.

Свечения полной луны, заглянувшей в маленькое узкое окно под потолком, едва хватало, чтобы разглядеть брата, прикованного к стене.

Цепи звякнули. Отупело Юфелия опустила взгляд на руки: противоэкзорцистские кандалы сковали их в кулаки и не давали вызвать мантры.

Глаза постепенно привыкали к темноте: когда то белоснежная форма экзорцистов на Михаиле пропиталась кровью и была изодрана; веко отекло и не давало открыться одному глазу; брат не стоял, а скорее висел, прикованный к стене. Заметив, что она окончательно пришла в себя, Михаил сплюнул кровь и вымучено улыбнулся Юфелии.

Все внутри жрицы похолодело.

– Сестра, – разлепив сцепленные запекшейся кровью губы, прохрипел он.

“Его пытали”, – поняла жрица и шумно втянула заплесневелый воздух.

– Что происходит?

Каждое слово давалось ей с трудом.

Михаил лишь слегка помотал головой.

Голоса, приближающиеся с коридора, заставили два сердца бешено заколотиться.

Жрица прикусила губу до крови. Сдирая кожу на запястьях, она сквозь боль попыталась стянуть кандалы. Отчаявшись, она вновь посмотрела на брата, который с трудом оперся на ноги.

Синий свет зажженных мантр и факелов ослепили брата и сестру.

– Так они проснулись! – мерзкий смешок заставил содрогнуться. – А я все боялся, что придется их на себе тащить. Вытаскивайте их ребятки!

Двое в плащах вошли в камеру. Юфелия забилась раненой птицей в лапищах похитителей.

– Михаил! – закричала она, выхватывая из темноты перекошенное лицо брата, который из последних сил ударил лбом одного из противников.

Зная, что его попытки тщетны, он сопротивлялся лишь потому, что не мог сдаться без боя. Удар в голову выбил из Михаила все мысли. Обмякнув, он потерял осознание реальности происходящего.

Юфелии бесцеремонно скрутили руки и вывели. С расширенными от ужаса глазами жрица оглянулась и посмотрела как волокут Михаила.

– Что вам надо? – закричала она. Отпустите!

Нескончаемые коридоры, лестница, уходящая все ниже, звон цепей и стуки шагов ввели Юфелию в транс. Все казалось диким кошмаром.

“Господи, я раба твоя Юфелия. Прошу, спаси нас. Нет. Не так. Прошу, спаси Михаила. Это ведь я виновата. Если бы я только не сбежала. Господи! Услышь меня! Умоляю!”

Лестница внезапно закончилась огромными распахнутыми воротами. Ноги Юфелии затряслись и, звеня цепями, она вошла в просторное подземелье.

Мраморные своды уходили в темноту. Света от высоких светильников и факелов по периметру подземелья хватало только на то, чтобы осветить нижнюю часть, где собралось не меньше полусотни людей в плащах.

Как только жрица сделала шаг в подземелье, его накрыла звенящая тишина. Все обернулись.

Испуганно Юфелия озиралась, пытаясь заглянуть в лица похитителей, но тени капюшонов скрывали их. Словно море, толпа расступилась перед ней, и она увидела высеченную на полу пентаграмму. От вида каменного алтаря в середине пентаграммы сердце Юфелии забилось в истерике.

С силой закинув жрицу на леденящую кровь мраморную поверхность, громилы заковали ее руки и ноги в цепи. Металлические оковы больно впились в запястья. Михаила подвели к одному из концов пентаграммы. Его кандалы прицепили к полу. Он встал на колени – насколько хватало длины цепи.

Гул разговоров усиливался. Ввели молодых девушек в белоснежных рубахах. Их приковали так же, как и Михаила. “Девственницы?” – ужаснулась от мелькнувшей мысли Юфелия.

В пентаграмму вошел один из людей в плащах. На подземелье резко опустилась тишина. На миг Юфелии показалось, что она оглохла.

– Возрадуйтесь, друзья мои! – голос эхом пронесся по залу. – Сегодня мы будем праздновать победу.

Голос мужчины показался знакомым.

– Феофан! – неожиданно взревел Михаил. – Предатель!

Юфелия резко перевела взгляд от яростных глаз брата на фигуру в плаще.

– Я знал, что ты узнаешь меня, Михаил.

Феофан иссушенной старостью рукой скинул капюшон. Сморщенное лицо ректора Академии экзорцистов перекосила улыбка.

Михаил взревел раненным зверем, выламывая запястья из оков.

– Заткните его, – приказал Феофан и повернулся к присутствующим. От удара в висок Михаил завалился на бок. Вскинув руки, Феофан обратился к залу. – Вот и наступила кульминация нашей с вами подготовки! Я рад вас видеть здесь! Затмение начинается, а это значит, что пора начинать.

Возбужденные возгласы заполнили зал в ответ.

Юфелия вздрогнула.

Присутствующие обступили пентаграмму кольцом.

“Господь мой на небесах, спаси нас…,” – молила Юфелия и, изогнувшись, оглядывалась на брата.