Кровавый Дозор

Не вник Сумрачный Дух в суть этого самого заветного желания слуги своего, и не смог он понять, к чему привести может оно. А староста поднялся и в одно мгновение испепелил стоявших перед ним пятерых вампиров. Ведь в один миг постиг он, как лучше всего уничтожить врагов его, познал он все заклинания, которых боятся вампиры, и лучше всех на свете теперь он мог использовать их. И пошел он затем в дом вдовы, и нашел он всех остальных вампиров там. Обездвижив всех, начал сжигать он их постепенно, медленно, по одному, испытывая сожаление лишь от того, что поторопился он уничтожить первых пятерых и не могут видеть они, как пожирает он огнем своим соплеменников их. Огромное волнение прошло по Сумраку, взрыв магии и боли заставил Сумрачного Духа снова вернуться в селение, где, как он считал, ему уже делать нечего. И поразился Дух всему увиденному, и поднял он павших вампиров из праха и приказал он им уничтожить старосту. Быстрее тени взвились крылатые кровопийцы над головой старосты, но успел укрыться он Щитом и от вампиров крылатых и от самого Сумрачного Духа, а затем применил против них заклинание Разящих Мечей, и посек их на мелкие куски, которые кровавым дождем упали к ногам его. Поднял он отрубленную кисть мужскую и оставил себе, а над остальными останками провел он рукой своей и снова превратил в прах. Взял он тридцать кувшинов, и мгновенно весь пепел взвился выше крыш и с оглушающим воем влетел в открытые жерла.

— Так будет надежней. — сказал он тихо и застыл на месте. Чувствовал он, как вокруг клубится Сумрак, Сумрак кровожадный, враждебный, жаждущий мести, но бессильный и не способный ничего противопоставить силе его. И тогда он сам вошел в свою тень, но испугался его Кровавый Бог и еще глубже вошел сам в себя. Но староста не отставал и продолжал погоню до тех пор, пока снова не оказался в обычном мире. Так родились слои Сумрака, и понял староста, что не сможет он убить злого Бога, потому что суть мироздания он.

— Ты, наверное, не знаешь, Антон, — сделал отступление Гесер. — что, не имея физического тела, Сумрак не способен на действия в физическом мире. Именно поэтому, намного позже после этих событий, Сумрак научился производить Двуликих и Тигров, с которыми ты уже был знаком.

Я молча переваривал услышанное и до конца не мог поверить, что все это — правда.

— Борис Игнатьевич, вы разрешите мне записать это с ваших слов и поместить в наш Архив?

— Итак, продолжим. — Гесер сделал вид, что не услышал меня. — Вернувшись в реальность, он собрал все кувшины с прахом вампиров и, не оглядываясь назад, пошел в сторону Великой реки Тигр. Наложив на кувшины трехтысячелетнюю печать, забросил он их далеко в пучину великой реки, а сам пошел по землям, городам и странам, уничтожая всех ненавистных вампиров на своем пути.

— То, что ты нашел, Антон, это уникальные записи о существовании Великого воина, странно только, что никто до тебя их не обнаружил.

— Не там искали, Борис Игнатьевич. Похоже, что кто-то специально вычистил все упоминания о нем, и только в городских летописях остались короткие упоминания об Избавителе.

Гесер вздохнул.

— Вот так все, вероятно, и было, Антон. Да вот только последние лет сто не слышно об Охотнике ничего, хотя я уверен, что он живой, но сам скрывает свое местоположение.

— Борис Игнатьевич, — наконец и я подал свой голос. — Что-то подобное я уже когда-то читал, мне кажется, что все это похоже на Книгу Иова из Библии. Вам так не кажется?

— Мне никогда ничего не кажется! — отрезал Гесер. — Библия была написана намного позже, и легенду об Иове исказили, переврали под себя и просто включили в текст Ветхого Завета.

— А вот имя сохранили… — немного помолчав, добавил он.

— А откуда у вас такая уверенность, что он жив? — задал я второй вопрос.

— Хм… — Гесер внимательно посмотрел на меня, как будто видел в первый раз, но все-таки решил идти до конца. — Иов был моим учителем. Это он инициировал меня, и я бы почувствовал, если бы он умер.

Выйдя на улицу, я закурил и начал по новой прокручивать в памяти прошедший разговор. А вдруг Сумрак все-таки дотянулся до праха вампиров и снова оживил их, а спустя тысячи лет арабы начали вылавливать кувшины с обезумевшими от долгого заточения джиннами, повести о которых затем вошли в «Сказки Тысячи и одной ночи»? — пришло мне в голову. Нужно будет спросить у шефа в следующий раз

А еще благодаря рассказу Гесера я догадался, что печатью, которой закреплялось заклинание, была отрезанная кисть вампира. Чем черт не шутит, возможно мне удастся заменить одну печать на другую и, произнеся заклинание, снова стать Иным? То ли утренняя прохлада подействовала, то ли от одной этой мысли меня пробил озноб, я решил, что так и заболеть можно, и снова спустился к себе в Архив — домой идти уже слишком поздно, да и что я там потерял?

Оставался еще вопрос с заклинанием, поэтому, не откладывая в долгий ящик, я набрал Светлану. Ответила она мгновенно — по ее словам, она задолго до звонка знала, что я позвоню, даже как сейчас, ранним утром.

— Привет, мое светлое солнышко, — поприветствовал я жену.