Кровавый янтарь (СИ)

— У нас проблема. Монолитовцы пропустили человека к центру.

— Кого?

— Парламентёра от Адепта. — Руки корейца задрожали. — Они пропустили к себе того, кто отключит радар для Адепта. Мне нужно срочно попасть в Припять.

— В Припять? — Тут уже пришла очередь Щелкунчика удивляться. — К монолитовцам?

— Нужно их предупредить.

— А может просто связаться с ними…

— Через станцию слежения. — Прошептал я.

— Ну, зачем сразу так. — Щелкунчик покачал головой. — Можно через торговца…

* * *

Лагерь Хозяев зоны. Янтарь.

Станция подавления сигналов.

Вы никогда не задумывались, почему человек так боится смерти? Понимаю, вопрос довольно странный, особенно если учесть, что задаёт его человек, которого смерть уже не раз пыталась забрать на тот свет, но именно такой человек может рассказать вам и про свет в конце тоннеля, и про сам тоннель…

Так почему же человек так боится смерти? По одной простой причине — он не знает, что будет там, по ту сторону тоннеля — новый мир, новая жизнь, или тупик.

А, быть может, нет никакого тоннеля и рая нет, а смерть человека это не только гибель тела, но и гибель души. Это неведенье заставляет человека бояться, как боится он всего, что с ним не происходило.

Так боятся врачи, делая первую в жизни операцию, солдаты, впервые попавшие в бой. Но особенность страха смерти в том, что этот страх универсален. Нет ни одного человека, который бы сказал, что не боится смерти. Все, от маленьких детей до больных раком стариков, боятся. Боюсь и я, но в отличии от прочих, я возвращался с того света не раз и не два. Я видел то, что обычный человек видеть не в состоянии. Галлюцинации от препарата, который я себе вколол, спросите вы? Итог переутомления, ранения, психическое отклонение? А то, что я видел в подземельях Агропрома — это тоже глюки?

И тогда я задумался — а что если есть и рай и ад, и призраки, которые бродят по коридору, ведущему в загробную реальность.

И мне стало жутко и страшно, словно я не оказывался за пределами мира живых.

А вдруг всё моё стремление быть хорошим ни к чему не приведёт, и однажды я окажусь в преисподней за всё то зло, что сотворил.

Ждёт ли меня ад?

Ад начинается за Радаром, и он меня ждёт…

— Не устаю вами восхищаться. — Пак пристально поглядел на меня, надеясь, что я передумаю и разрешу ему войти.

Он уже не говорил «ты», сменив это обращение на «вы», но выражал тем самым не уважение или почтение, а просто констатировал факт моего нынешнего статуса.

— Я бы не советовал. — Я уперся руками в створ ворот, не давая корейцу пройти.

— Но, там же Они.

— Верно. — Я кивнул и поглядел на ряды колючей проволоки. — Но они ли?

— Вы о чём? Опомнитесь! — Старик схватил меня за грудки и принялся трясти, словно одёргивая от опрометчивого шага. — Вы хотите умереть? Там ведь смерть! Хозяева это вам не обкуренные сектанты, которые и с пяти шагов не могут поразить цель. Хозяева стреляют без промаха!.. Они..

Я жестом прервал старика.

— А раз там смерть, зачем вы стремитесь туда?

— Тебя спасти.

— А меня не нужно спасать. — Я глубоко вздохнул. — Быть может это моё предназначение. Быть может, Зона для этого избрала меня.

— Нет! — Пак ударил кулаком по сетчатому забору. — Неужели ты…. Неужели вы не понимаете, что Зоне наплевать на избранных. Неужели это вам не ясно? Именно потому мы боремся с Зоной. Именно поэтому… А теперь ты идёшь туда, где обитают смертельно опасные существа. Это тебе не химеры и кровососы. Хозяева непобедимы, невидимы. Они творцы Зоны!

— Чушь. — Я развернулся лицом к ограждению, улавливая боковым зрением далёкое колыхание луча прожектора. — Они стали такими благодаря артефактам, которые носят при себе и особым костюмам. Они не творцы. Зону создали другие. Об этих других говорил Маг.

— Маг говорил о Хозяевах. — Обречённо изрёк Пак. — Там смерть, Спам. Не ходи туда.

— Но вы ведь боритесь с Зоной? Не жалеете жизней. Так? Почему же я должен поступать иначе.

— Потому что ты не такой как мы. Ты не должен быть здесь. Сейчас ты должен вместе с другими сталкерами искать истинных предателей, а не прорываться в лагерь Хозяев.

— Или лежать в могиле…с другими сталкерами.

— Типун тебе на язык и аномалию в подсумок. Ты что же, хочешь пойти туда воткрытую, надеясь, что не попадёшься. Забыл, что ещё не окреп после ранения, и теперь рвёшься туда? Ты ведь не бог! Тебя не спасёт счастливая случайность!

— Я уже это слышал.

— От кого? — Пак насторожился.

— От мертвеца. — Я усмехнулся, и пошел по направлению к забору, но тут же отпрянул, увлекаемы назад.

Я не сразу понял, что передо мной бежит свинцовая дорожка пулемёта, а сзади кряхтит кореец, вытаскивая меня из-под огня.

Но вот выстрелы стихли, и ударил одиночный из гаусс-винтовки последней модификации.

Меня обдало жаром.

Мгновение, и всё поле вокруг нас со стариком уже было наполнено мириадами искр. Трассеры сплошным потоком укрывали поляну, не давая подступиться.

— Ты прав, я напрасно решил… — Я осёкся на полуслове, глядя в широко раскрытые глаза Пака.