Кровавый янтарь (СИ)

И всё же я склоняюсь к тому, что зона вовсе не болезнь, а скорее напоминание нам, людям, что именно человек — опаснейшее и наиболее страшное существо на планете.

Зона позволила мне пройти этот путь, чтобы однажды я вернул всё на круги своя, ведь всё когда-нибудь возвращается на свои места.

И пока этот круговорот существует, будут те, на чьих плечах всё это будет вращаться.

Но я не жалею, что всё это случилось со мной. Пусть я не знаю, что ждёт меня в будущем, я впервые позволяю себе надеяться на лучшее. Вопрос лишь в том, позволит ли Зона…

* * *

Кордон. Месяцем ранее.

Лагерь новичков. Деревня у блокпоста.

Брякнула первая струна, отвечая на касание руки, и гитарному аккорду ответил протяжный рёв какого-то мутанта. Сидевшие у костра новички принялись озираться по сторонам.

— Так мне петь? — Человек с гитарой, одетый в армейский бронежилет и долговскую полумаску, вновь прошелся по струнам, тревожа повисшую над лагерем тишину.

— Спой про «кровавый Янтарь». — Проронил кто-то из сидевших возле костра, и тут же поймал на себе холодный взгляд гитариста.

— Эта песня про моего друга, который повёл к центру шестерых молокососов, и не вернулся. Вернулся оттуда лишь один.

— А с него спросили за убийство?

— Убийство. — Гитарист провёл тыльной стороной ладони по испачканному корпусу инструмента. — А кто вам сказал, что он убивал. Вот послушайте.

Он распрямил правую руку. Захрустели суставы, и, перебивая свист холодного ветра, к небу взлетела грустная мелодия.

Казалось, даже костёр замер, прислушиваясь к аккордам. Все смотрели на движения рук гитариста, словно наблюдая за работой мастера в своём деле.

— Чёрно-белый рассвет. Утро. Семь ходоков.
Зона к центру вела, отгоняя врагов.
Припять, Рыжий, Росток — всё прошли без потерь.
Вот уже на Янтарь открывается дверь.
Здесь на дальнем плато, без особых запар,
В командирский рюкзак собирали хабар.
Что случилось потом? Как решились на зло?
Может быть потому, что вот так повезло?
Ночь прорезал костёр, словно кровь на клыках,
Но не спали бойцы. Автоматы в руках.
Каждый выстрела ждал, отгоняя кошмар,
И хозяина ждал злополучный хабар.
А потом в тишине рявкнул дважды обрез.
Правда, вам лишь решать, чей был в том интерес.
Только вам лишь решать, кто из них был смелей,
Кто оставил тела возле кучи углей…
Догоревший костёр, сильный ветер и гарь.
Кто кровавым назвал злополучный Янтарь,
Безусловно, был прав. Как его не зови,
Этот сумрачный край утопает в крови.
И, забрав свой хабар, сталкер шел на Кордон…
А убийца ль, герой — вы решайте, кто он…

Гитарист повторил ещё раз последнее четверостишье, и замолчал.

Гипнотические звуки музыки вновь сменились заунывным воем ветра. Казалось, будто это мертвецы шептали что-то живым, повторяя строку за строкой…

— Так убийца, или нет? — Один из новичков не выдержал затянувшейся паузы.

— Не о том думаешь. — Гитарист тяжело вздохнул. — Это песня не о том, кто вернулся, а о тех, кто остался. Это песня о предательстве.

— А кто её сочинил? Ты?

— Музыка моя. — Согласно кивнул гитарист. — А слова один хороший друг написал.

— А как звать друга?

— Звали. Его звали Мастер. Слышали про такого?

— Это тот проводник, который в Мёртвом городе пропал?

— Он самый. Душевные песни сочинял…

* * *

Часом ранее.

Лагерь «Хозяев Зоны».

— При оказании сопротивления разрешаю открывать огонь на поражение. Ясно?

— Так точно. — Боец поправил гарнитуру переговорника. — А вы сами как же?

— Главное освободите девушку. Вам ясно?

— Так точно.

— Повторите.

— Мы направляемся на Кордон, где отбиваем у группы вооруженных людей участницу нашего похода.

— Вот и хорошо. — Монгол глубоко вздохнул. — Конец связи.

Что и говорить, одному по Зоне передвигаться было гораздо легче — не нужно каждый раз одергивать ведомых, норовящих ткнуться носом в «изнанку» или «карусель». Как Монгол и рассчитывал, путь до нужной точки занял у него несколько часов, так что к рассвету он уже был на месте.