Кровавый коктейль

Женщина вышла из ванной, направилась в зал, откуда принесла и молча, соблюдая конспирацию, протянула мне пуховый платок, кожаный мужской ремень. Из шкафа в прихожей достала вместительный черный пакет. Затем, порывшись на обувной полке, протянула мне войлочные сапоги, которые в народе величают «прощай, молодость».

Затянув ремень на шубе и повязав платок, прикрыв лоб, натянула сапоги: маловаты, но десяток минут потерпеть можно.

Взглянув на себя в зеркало, я осталась довольна. На меня смотрела оттуда миловидная «Феня Тряпочкина». «Рашен герл», — констатировала я.

Сложив свою обувь и кокетливую норковую шляпку в пакет, я сказала хозяйке шепотом:

— Через час или через полтора все верну. Я позвоню три раза. Другим не открывайте.

Она кивнула молча и открыла мне дверь.

Я тенью выскользнула из подъезда и пошла, ссутулившись, опустив голову и слегка припадая на правую ногу, искоса поглядывая на «Audi».

Похоже, в таком виде моя персона их не интересовала, что мне и требовалось. Проследовав мимо стоявших парочкой машин, я скорчила рожу и показала язык. И хоть я была спиной в это время к Корявому и его соратнику или соратникам, жест предназначался именно им. Охраняйте мою «девяточку», мальчики, а я прошвырнусь по свежему воздуху.

Выйдя со двора, я отбросила хромоту и поскакала юным зайчиком. Через две минуты вошла в ворота школы и сразу свернула за угол — принять достойный вид — не пугать же добрых людей. Сменив обувь Елены Ивановны на свои высокие стильные сапоги с пряжками на лодыжках, а платок на шляпку, выпустив из нее белокурый локон, я на ощупь подкрасила губы и только потом вошла в здание школы.

Выяснив у вахтера местонахождение учительской, я пошла по узкому коридору, слева в котором находились окна, а справа — раздевалки, загороженные металлической решеткой, как в зоопарке. Выйдя из него в другой коридор, расположенный перпендикулярно первому, я остановилась в тяжком раздумье: лестниц оказалось две — справа и слева. Махнув рукой, я свернула на левую. Она вывела меня прямо к двери учительской.

Школа явно не высшего сорта: мрачноватые крашеные стены, ободранный пол, а в учительской почти полное отсутствие мебели. И абсолютная тишина везде: и в коридорах, и в учительской. Пройдя через нее в кабинет завуча, я наконец-то обнаружила признаки жизни.

— Простите, пожалуйста, — обратилась я к светловолосой полной женщине бальзаковского возраста, — я хотела бы видеть Яковлеву Наталью Александровну, это возможно?

Я рассчитывала на удачу, хотя вполне могло быть, что она заболела, уволилась, ушла на пенсию или просто у нее методический день. Но фортуна, очевидно, благоволила ко мне сегодня.

— У нее урок в семнадцатом кабинете.

— Спасибо большое. А когда кончится урок?

— Через пять минут. Подождите в коридоре, девушка.

Я вышла в коридор и стала любоваться слегка устаревшей наглядной агитацией типа «Учись учиться», размещенной на стенах в коридоре. Такие призывы я еще из своего детства помню. Вероятно, здесь исходили из принципа: «Все новое — это хорошо забытое старое».

Прозвенел звонок мощностью в огромное количество децибелов. Я от неожиданности чуть не упала. И тут же поднялось нечто невообразимое. Дикие вопли чередовались с хлопаньем дверей, которое произво-дилось с такой силой, будто их пытались сорвать с петель. Здание школы сотрясалось от топота ног и, кажется, было готово развалиться по кирпичикам. Непонятно, как оно выдерживало столь мощный резонанс.

Вот так, наверное, будет выглядеть начало атомной войны.

За дверями семнадцатого кабинета пока сохранялся нейтралитет, но не слишком долго. Через полминуты дверь распахнулась, с силой хрястнувшись о стену. И мощный громогласный поток понесся по коридору.

«Бедная Ленка» — это все, что я могла подумать, имея в виду свою подругу.

Наконец класс опустел. Я получила возможность войти.

— Здравствуйте, Наталья Александровна, я к вам по делу. Я частный детектив, Татьяна Александровна Иванова.

Больше я ничего сказать не успела. В класс ворвался другой оглушительный поток.

— Ты, Зебра, ща получишь, отдай пакет, овца! — вопил маленький взъерошенный мальчонка.

Зебра — светловолосая, рослая, полноватая девочка с зелеными миндалевидными глазами, хрястнув коротышку по темечку и швырнув затем пакет между рядами, — смачно ответила:

— Ка-зел.

— Зеброва, как тебе не стыдно! Ты же — девочка.

— Наталья Александровна, он сам лезет.

— Так, быстро все положили сумки и вышли из класса.

Я думала, что приказ учителя потонет в этом хаосе. Но умные детки, как ни странно, услышали и подчинились.

Мы остались вдвоем. Но не успела я сказать и двух слов, как снова прозвенел звонок, и толпа вновь повалила в класс.

— Наталья Александровна, когда вы освободитесь?

— Извините, Татьяна Александровна, уроком я, разумеется, пожертвовать не смогу, но он последний сегодня. Тогда я в вашем распоряжении. Только не могу взять в толк, что привело вас?

— Это давняя история. Ведите урок, я подожду.