Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх

Во время посещения Бонна мне посчастливилось иметь очень интересные беседы и оживленные дискуссии с президентом Теодором Хойсом, канцлером Конрадом Аденауэром, министром экономики Людвигом Эрхардом, министром финансов Фрицем Шафером, министром иностранных дел Вальтером Хальштайном и с главами различных департаментов, в том числе Феликсом фон Эккардтом, Отто Ленцем и Рюдигером Шмидтом.

Неоценимую помощь в сборе информации мне оказывали политические лидеры, бывшие и действующие, к настоящему моменту уже покинувшие Боннское правительство, – Карл Арнольд, Генрих Брюнинг, Август Дресбах, Вилли Айхлер, Эрнст Леммер, Пауль Лобе, Ганс фон Раумер, Эрнст Рейтер, Карл Христиан Шмид, Карло Шмидт, Фридрих Штампфер и Карл Штролин.

Крайне полезными сведениями меня снабдили специалисты по экономике, экономические обозреватели, юридические советники крупных корпораций, работники архива, исполнительные директора и секретари Торговой палаты, личные секретари и технические руководители промышленных предприятий. Среди них – Гельмут Бауэр, Курт Блей, профессор Гоц Брифс, Ойген Бунцль, Генрих Бутефиш, отец Маркус Корман, пастор Арнольд Даненман, Карл Дривер, Генрих Дросте, Курт Дуйсберг, Ганс Фетцер, профессор Ганс Фиккер, Ганс Флашнер, Фридрих Эрнст, Генрих Гаттино, Фердинанд Харекке, Пауль Хансен, Август Хайнриксбауэр, Якоб Херле, профессор Курт Гессе, Лоренц Хоккер, Вальтер Хоффман, Рольф М. Хоппе, Вальтер Хуммельсхайм, Гюнтер Йель, Мартин Йохансон, Отто Йон, Франц Кауфхольд, Артур Клоцбах, Отто Кранцбулер, Вольфганг Кюстер, Эрих Лихтенштайн, епископ Ханс Лили, Шарлотта Людвиг, Фридрих Вильгельм Мевес, Ойген Мундлер, Максимилиан Мюллер-Ябуш, Хайнц Нагель, Отто Фр. Петерсен, Вольфганг Поле, профессор Альберт Принцинг, Ганс Рехенберг, Эггерт Редер, Фриц Зангер, Эрих Шнайдер, Пауль Зете, Бернард Шкродцки, Йоханнес Шафер, Август Шмидт-Виншух, фон Вицлебен, Гельмут Вольтат, Хуго Врицнер и Манфред Цапп.

Приношу свою глубокую благодарность всем этим замечательным людям, а также тем, кого по случайности забыл упомянуть.

Луи П. Лохнер

Глава 1 Беспорядки и апатия начала 30-х годов

Для правильного представления настроения и деятельности лидеров германской индустрии перед приходом Гитлера к власти и во время его диктаторского правления необходимо вспомнить положение, в каком оказался германский народ в начале 30-х годов XX века.

Финансовый крах, произошедший в Нью-Йорке в октябре 1929 года и вызвавший Великую депрессию в США, особенно тяжело сказался на Германии, поскольку она была тесно связана с американской экономикой. Уолл-стрит предоставляла Германии громадные займы, в основном за счет которых она выплачивала репарационные платежи и осуществляла восстановление хозяйства страны после поражения в Первой мировой войне.

Парламентское правительство и без того находилось в крайне тяжелом положении. Ожесточенные дебаты по вопросу принятия плана Янга для окончательного урегулирования германских репараций доходили до политического фанатизма, когда оппоненты подвергались полному моральному уничтожению. Объектом яростных клеветнических нападок стал даже второй президент Веймарской республики фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, которому в это время было уже за восемьдесят. 3 октября 1929 года скончался выдающийся германский экс-министр иностранных дел Густав Штреземан. В надежде предотвратить хаос Гинденбург в начале 1930-го убедил нового лидера католической партии центра доктора Генриха Брюнинга принять пост рейхсканцлера. Этот скромный, аскетичный человек, холостяк в возрасте 44 лет, предпочитавший в редкие часы отдыха изучать научные труды по экономике, подверг страну суровой программе дефляции, чем заслужил жестокий эпитет «канцлер голода».

Чрезмерно напряженная обстановка в рейхстаге затрудняла планомерную законодательную деятельность. Непредсказуемые результаты голосования депутатов, представлявших 12 политических партий[1], опрокидывали все прогнозы. Враждебное отношение к правительству Брюнинга достигало такой остроты, что даже столь непримиримые противники, как правые национал-социалисты и левые коммунисты, объединяли голоса, чтобы провалить меры, предлагаемые канцлером.

Брюнинг не видел иного способа спасти германскую демократию, кроме парадоксального – прибегнуть к диктаторским мерам, лично у него вызывавшим неприятие. Статья 48 Веймарской конституции давала право президенту рейха во времена национальной опасности временно приостанавливать действие некоторых основных прав, гарантированных конституцией. С согласия президента Брюнинг ввел кое-какие крайне необходимые меры президентским указом, обойдясь без одобрения парламента.