Кровавый круиз

Они выбегают на центральную лестницу. Взгляд Мадде сразу падает на лежащего на спине мужчину в окровавленном халате. Рядом ползает маленькая девочка с льняными волосами в одних трусах. На ее худенькой спинке просвечивают позвонки.

Марианна пыхтит от напряжения.

– Привет! – Мадде протягивает ребенку руку. Но тут же ее отдергивает, передумав.

Не может же и ребенок быть одним из этих. Это будет уже слишком. Мадде не сможет бороться против этого маленького тельца, если потребуется защищаться.

Девочка оборачивается.

Смотрит на них заплаканными глазами.

– Папа не просыпается, – говорит она. – Он должен проснуться, чтобы мы могли спрятаться от мамы.

Альбин

Он косится на Лу, пока они идут наверх по парому в последний раз. Его не покидает ощущение, что сестра что-то скрывает. Раньше она все время заглядывала ему в глаза. А теперь вообще не смотрит в его сторону.

Калле держит копье перед собой. Они поднимаются на шестую палубу. Из коридоров появляются несколько испуганных людей. Калле кивает им, чтобы они следовали за ними. Одна из них – женщина с короткой стрижкой – все время что-то бормочет себе под нос по-фински. Альбин узнает еще двух женщин, он видел их вечером, когда шел в каюту за Лу.

Теперь они выглядят как жертвы боевых действий на фотографиях из газет. Интересно, у него такой же вид или нет. Мальчик заглядывает в коридор, где находится их каюта. Папа, наверное, тоже слышал объявление по громкой связи. Если бы Альбин мог сейчас что-то чувствовать, что бы он почувствовал по отношению к папе?

– Как я хотела бы знать, где сейчас мама! – говорит Лу, поднимаясь на седьмую палубу. – Она, наверное, была вместе… с Силлой…

Лу произносит это очень тихо. А под конец ее голос совсем сходит на нет. Альбин смотрит не сестру искоса. Она вдруг стала казаться такой маленькой.

– Мы собирались пойти завтра вместе на массаж лица, – продолжает Лу. – Хотя теперь это уже сегодня.

Неужели Лу так же сильно беспокоится за Линду, как он волновался за маму до того, как все стало таким странным? Должно быть, это так.

Почему же Лу молчала всю ночь? Но он, конечно, должен был понять это сам. Лу никогда не показывает, что ей нужна мама или что она ее любит. Во всяком случае, Альбин такого не припомнит. Даже когда Лу была совсем маленькой, она не хотела, чтобы Линда утешала ее, когда с ней что-нибудь приключалось.

Один из мертвецов, лежащих на лестничной площадке, потянулся в их сторону, Калле крепче сжимает копье. Они все идут на восьмую палубу.

– В любом случае, у Линды больше шансов, чем у мамы, – говорит Альбин.

– Необязательно, шансов не становится намного больше только оттого, что человек может ходить. Ну, и ты помнишь, какая она… как я и говорила… – Кажется, Лу сейчас заплачет. – Ага, ну вот. Кто-то тут у нас поскрипывает зубками…

И тут Лу останавливается посреди лестницы и начинает плакать в голос. Она натягивает рукава свитера на руки и вытирает ими слезы. Ее спина горбится и сотрясается от рыданий.

Альбин кладет руку сестре на плечо, ему хочется что-то сказать, но он не находит слов.

– Пойдемте скорее, – напоминает Калле. – Осталось всего два этажа.

Его голос глухой и низкий. Лу убирает руки от лица. Ее глаза красные, лицо тоже, но она уже не плачет. Альбин позволяет себе снова ускользнуть внутрь себя, в то место, где никто его не достанет.

Филип

Филип несет свое импровизированное копье на плече, крепко сжимая «древко». Они с Марисоль выходят на десятую палубу. Он внимательно смотрит на проходящих мимо людей. Все тело Филипа напряжено и натянуто как струна. Он в полной боевой готовности. Время от времени он переглядывается с Марисоль. Убеждается, что она тоже не обнаружила никого из зараженных.

Перед дверью, ведущей на прогулочную палубу, лежит целый ряд зубов, стянутый блестящей брекет-системой. Филип оглядывается через плечо. Калле и детей пока не видно. По лестнице поднимаются две очень похожие между собой женщины, они могли бы быть сестрами. Еще мужчина в костюме. Филип узнает блондинку с короткой стрижкой, которую видел в «Старлайте» вечером среди участников финской конференции. Весь вечер за ней настойчиво ухаживал один из коллег, такой пьяный, что Филип даже собирался вызвать охрану. По лицу этой женщины размазана тушь для ресниц. Но в целом он не видит большого количества зараженных.

– Где они все? – спрашивает Марисоль, будто читая его мысли.

Разве эти люди не привлекают внимание монстров?

Филип и Марисоль выходят на прогулочную палубу по правому борту. Ночью температура сильно понизилась. Ветер развевает нейлоновую рубашку Филипа и охлаждает тело с ног до головы. Море удивительно спокойное, на него никак не повлияло все, что произошло сегодня ночью на пароме.

Они уже почти подошли к стальной лестнице на верхнюю палубу, когда услышали крики за спиной. Филип крепче сжимает палку от швабры и оборачивается.

– Ах ты гад! – ревет Дан Аппельгрен, расталкивая людей на пути.

Он уже не такой опухший и успел переодеться. Его красные, налитые кровью глаза сверлят лицо Филипа.

Дан подходит вплотную: