Кровавый квартал

— Обожаю, когда ты смотришь на меня, будто собираешься съесть, — прошептала она.

— Поверь, именно это у меня на уме, — я поправил шорты, чтобы подчеркнуть свои слова. Она ухмыльнулась. — Пошли, пока я не затащил тебя обратно в постель.

Взяв ее за руку, я повел ее вниз. Когда мы вошли, я заметил, что щенок все так же сидел на своем месте, словно и не двигался. Я сделал правильный выбор.

— Где мой… О боже… Грейсон, это… это…

— Да, она твоя.

— О боже, она такая милая! — Алора подбежала к щенку, потом взглянула на меня. — Можно ее взять на руки?

Я кивнул.

— Она твоя. Я покажу тебе команды, и Родни будет продолжать ее тренировать, но она твоя.

Алора прижала щенка к себе, и та тут же начала облизывать ей лицо. За пару секунд я успел позавидовать собаке. Алора начала ворковать с ней, прижимая к груди. Я мог представить, что она убьет любого, кто попробует навредить Яре, хотя должно было быть наоборот.

— Как ее зовут?

— Яра, — ответил я, и щенок тут же ткнулся носом в шею Алоры.

— Мне нравится.

— Значит «маленькая бабочка», — объяснил я. Алора вдруг замерла, смотря на меня с удивлением.

— Что-то не так? — Спросил я, когда по ее щекам снова покатились слезы. На этот раз щенок слизывал их.

— Нет, просто… мне приснилось, что моя сестра уговаривала меня сводить ее набить татуировку с бабочкой. Это безумие… Может, знак? Ладно, не отвечай. Знаю, что звучит глупо. Спасибо тебе огромное. Я ее уже люблю, — сказала она, целуя меня, потом села на пол с щенком на коленях. — Привет, Яра. Ты такая красивая, — ворковала она.

Глядя на то, как ее глаза светились от любви, я задумался. Может, это была плохая идея. Кажется, меня только что подвинули на второе место.

ГРЕЙСОН

Из всех вещей, которые я мог бы найти в кузове своего пикапа, кексы точно не входили в список. Кузов был забит контейнерами до самого верха. Алора всю ночь пекла эти кексы, и, черт возьми, они были потрясающе вкусные. Мне особенно понравились шоколадные черепа. Эти кексы разлетятся в баре моментально.

Меня поразило, когда я узнал, что Алора так и не закончила школу. Она попала за решетку раньше, чем у нее появился шанс, но провела время в тюрьме, изучая все, что могла. Чтобы пойти на кулинарные курсы, ей нужно было сдать экзамен, но она была готова ко всему. Я усмехнулся. Видел этот огонь в ее глазах. Алора была немного сломана, но ее кусочки нужно было просто собрать заново. Не настоящим клеем, конечно, но каждый раз, когда она смотрела на меня, я видел в ней вторую половину своей испорченной души. В то время как я вырезал и обтесывал ее, она сглаживала и согревала мои острые углы.

Я оглянулся, когда Алора вышла из дома с последним контейнером, а Яра шла рядом, как всегда. Она выглядела чертовски потрясающе, и моя безумная одержимость ею текла по моим венам так же свободно, как кровь.

Я вышел из тени, чтобы забрать то, что по праву мое. Но даже я не был готов к тому, что моя кукла станет хозяйкой. Она, может, и не понимала этого, но по одной ниточке за раз ее кукловодство перешло ко мне. Я готов убить за нее и сделать все, чтобы она была рядом. Теперь я ее марионетка, и одним взглядом она заставит меня танцевать для нее вечно.

Ветер усилился, обдувая затылок, и я насторожился. Огляделся, но никого, кроме одинокой вороны на заборе, не увидел. Она наклонила голову, и, когда солнце блеснуло в ее ониксовом глазу, я заметил в нем свое отражение. Она каркнула и улетела.

— Все в порядке?

Я посмотрел на Алору и Яру, они обе смотрели на меня с почти одинаковым выражением лица.

— Да, просто… вороны обычно приносят вести о смерти.

Она посмотрела вдаль и чуть улыбнулась:

— Не знала, что ты такой суеверный.

Взяв из ее рук последний контейнер, я погрузил его в кузов грузовика и закрыл заднюю дверь.

— Ты еще многого обо мне не знаешь, — сказал я, обняв ее за талию.

Было непривычно не проводить все время в квартире с Ленноксом. Да, я скучал по его вечно недовольной морде, но здесь, с Алорой, все было правильно. Комната у меня там еще останется, для нас, пока что, но дом теперь здесь. Моя мать просто с ума сойдет, она ненавидит это место. Но пришло время снова вдохнуть жизнь, а заодно и смерть, в эту ферму.

— Неужели? Чего еще я не знаю? Только не говори, что у тебя где-то спрятана еще одна куколка, иначе в следующий раз, когда будешь есть кекс, тебе придется поостеречься.

Огонек ревности в ее взгляде был для меня сладким десертом. К черту кексы.

— Если скажу «да», ты набросишься на меня прямо сейчас?

Ее глаза сузились, она откинулась назад и скрестила руки на груди.

— Шучу, конечно. Есть только ты, — я притянул ее ближе. — И так будет всегда.

Она расслабилась, прижавшись ко мне, но в ее глазах появился хитрый огонек.

— Тогда что ты имел в виду?

— У меня странный вкус в музыке. Я могу слушать все, от Hozier и Jake Daniels до John Mooney и Etta James. И все, что между ними.

— О… этого я не ожидала, — сказала Алора, заставив меня рассмеяться.

— Так и знал. Ладно, нам пора ехать.