Кровавый лед Кронштадта. 1921 год

В феврале сообщения комиссаров о проявлениях недовольства продовольственной разверсткой на кораблях и в береговых частях Кронштадта становятся почти повсеместными. Относительно личного состава Кронштадтской крепости Побалтом было сделано следующее общее заключение: «В частях крепости, несущих гарнизонную службу, чувствуется усталость. Волнующие вопросы: неправильная разверстка хлеба на местах, необеспеченность семей, недостаток обуви и др.»

Недовольство продразверсткой высказывали не только матросы Кронштадта, но и всего Балтийского флота. Так в феврале в Побалт поступали донесения о жалобах «на неправильные действия провинциальных властей и неправильную реквизицию хлеба» с кораблей, стоявших в Петрограде, в т. ч. с эсминцев «Победитель», «Внушительный», «Гарибальди», «Инженер-механик Дмитриев», подводных лодок «Волк», «Тур», «Леопард» и других кораблей.

Подобные настроения отмечались среди частей Укрепленного берегового района южного побережья Финского залива, в морской воздушной авиации, дислоцированных в районе Ораниенбаума. Из политического докладе Побалта за вторую половину февраля: «В частях… отмечается большое недовольство действиями местных властей на родине; прибывшие из отпусков рассказывают о несправедливостях на местах и этим подрывают боевой дух и настроение беспартийной массы». Недовольство матросов и красноармейцев отражало настроения крестьянства.

Следует отметить и то, что в отличие от армии, где за годы Гражданской войны выросла плеяда «своих» красных командиров из низов, на Балтийском флоте командный состав на кораблях и фортах по-прежнему почти полностью состоял из бывших офицеров, которые не забыли ни пережитого террора, ни унижений. Из воспоминаний комиссара Балтийского флота М. Кузьмин: «Все они (бывшие офицеры – В.Ш.) были между собой спаяны, среди них была своя дисциплина. Жили замкнуто… В кают-компаниях они были хозяева, коммунистических сил там совершенно не было».

Чрезвычайно нервировала моряков и задержка с демобилизацией, особенно старослужащих. А их настроение передавалось молодым матросам. Некомплект же личного состава в частях и на кораблях приводил к дополнительным нагрузкам. Все это крайне отрицательно сказывалось на дисциплине. Процветало дезертирство. Ежемесячно дезертировало до четырехсот матросов и солдат. Командиры (из бывших офицеров) старались вообще лишний раз матросов не трогать. Старослужащие матросы жили большей часть вообще на частных квартирах, а на службы у приходили по желанию. Процветало воровства, картежной игры, самовольных отлучек.

В предыдущих главах мы уже подробно писали о крайне жестокой и не совсем удачной попытке Л.Д. Троцкого покончить с наиболее активной массой революционных матросов – собрать их всех в одном месте и уничтожить руками белогвардейцев. В этом по-настоящему дьявольском плане весь Троцкий – жестокий, циничный и абсолютно аморальный. Именно по его приказу со всей России были собраны в Морскую экспедиционную дивизию многочисленные отряды, а затем брошены на убой под Мариуполь. План Троцкого практически удался: дивизия была фактически уничтожена, а большая часть матросов вырублена белоказаками. Более того, именно оставшиеся в живых разъяренные матросы, проявили себя наиболее беспощадными карателями, уничтожая оставшихся в Крыму осенью 1920 года белогвардейцев и им сочувствующим. Но в главном Троцкий просчитался. Он явно недооценил революционных матросов, полагая, что те не поймут и не узнают, кто и зачем бросил их на убой под Мариуполь! Матросы все поняли и все узнали! А потому, беспощадно расправившись с белогвардейцами в Крыму, они зимой 1920–1921 года несколькими эшелонами двинулись в Кронштадт, чтобы уже там начать разборки с Троцким и другими большевистскими руководителями.

Отметим, что к злости за преднамеренную гибель своих товарищей под Мариуполем, у возвращавшихся в Кронштадт с юга матросов была еще одна серьезная претензия к большевикам – их расправа с движением батьки Махно. Отметим, что большая часть возвращавшихся в Кронштадт матросов сами прошли через армию Махно и служению идеям коммунистического анархизма. Они прекрасно помнили, как в 1919 году именно анархисты Махно, ударив в тыл армии Деникина, спасли от падения Москву, как именно анархисты Махно, помогая Красной армии, в Чангарско-Перекопской операции в ноябре 1920 года, во встречном сражении перемололи последний резерв Врангеля – конный корпус генерала Барбовича, а затем были предательски расстреляны из пулеметов своими союзниками-большевиками…