Кровавый омут Карабаха

В то время, как Азербайджан, с согласия Муталибова, защиту своих интересов и безопасности доверил союзной армии, Елена Боннэр со страниц армянского «Коммуниста» еще в июне 1990 года назвала присутствие армии в Армении «объективно провокационным», а те, кто их сюда послал, идут, мол, по пути афганской авантюры. Боннэр оправдывала «армянских парней — фидаинов», совершавших многочисленные налеты не только на воинские посты, но даже на здание, где располагалось руководство Ереванского гарнизона; они, мол, не развлекаются тем, что стреляют в русских, молдавских или украинских ребят, а доведены до отчаяния напряженным пребыванием армии в городе, где отродясь не было национальных конфликтов.

Корреспондент «Красной звезды» В. Каушанский, объясняя правозащитнице Боннэр, для чего армия, по ее терминологии, «торчит в Ереване» и получает порой свинец и камни, призвал ее к объективности:

«Елена Георгиевна, я бы очень хотел показать вам видеофильм, заснятый работниками МВД на месте сожженного боевиками дотла азербайджанского села Баганиз-Айрум. С трупами взрослых и детей, почерневшими от огня стенами. Это страшное зрелище, как и картины учиненных в январе в Баку армянских погромов. Не хочется пускаться в назидание, но миротворчество логичнее проявлять не на ниве бездумного оплевывания армии, которая ничего не ищет для себя в Закавказье, а на ниве примирения и диалога, милосердия, добродетели и гуманизма».

Нападения армянских террористов на военнослужащих, милицию, военизированную охрану и даже на ячейки ДОСААФ приобретали тотальный характер: так вооружаласъ национальная армия. Только 27 мая 1990 года, накануне Дня государственной независимости Армении, в Ереване было зарегистрировано 16 нападений с целью захвата оружия и боеприпасов, в том числе дерзкое нападение вооруженной группы на караул внутренних войск на железнодорожном вокзале и обстрел отрядом фидаинов численностью в 50 человек пулеметами военного городка полка внутренних войск. Не обошлось без возмездия, которое очень задело Елену Боннэр, борца за права человека: «Те, в кого стреляли, потеряли убитыми одного человека, те, кто стреляли — десятки. Странно». (Сами факты террора с целью добычи оружия Боннэр не подвергала ни малейшему осуждению — Ю. П.).

Я привел читателю самую малую толику фактов и событий знойного лета 1990 года, чтобы любой непредвзятый человек задумался, почему же не только демократы-западники, но и восточники не берутся осуждать агрессора. Соглашаясь междометиями с очевидными доводами, инстинктивно стараются уйти от разговора: мол, тонкое это дело, оно только между армянами и азербайджанцами. Откуда такое равнодушие? Почему в иерархии народов армяне, по Фурману, занимают место во много раз более высокое, чем азербайджанцы? Занимают, и не в зуб ногой?

Не так, оказывается, всё фатально предопределено.

После «черного января» 1990 года Михаил Горбачев решил отмыться от кровавых злодеяний в Баку, и его можно понять. Но как? Проявив сострадание к невинным жертвам? Нет, конечно. Выступая по Центральному телевидению, Генсек и Председатель Верховного Совета СССР подло заговорил о «воинствующих национал-карьеристах» в Баку, накалявших обстановку, формировавших отряды боевиков, хотя ни одного боевика в двухмиллионном городе задержано не было, и стало ясно, что провокационную стрельбу с чердаков вели спецслужбы. Я уж не говорю о том, что ни одного национал-карьериста, приближающегося по масштабу к парону Варданяну, прославленному десятками газет мира основателю «генофонда армяноидной расы», Азербайджану и в страшном сне не привиделось. Поэтому палач азербайджанского народа, какими останется Горбачев в истории, прибег к железной формуле: советские люди потребовали от руководства страны уложить под танки мирных жителей Баку.