Кровавый орел

Максвейн обернулся и наградил ее широкой улыбкой.

– В пятницу буду непременно. Хотя я и сегодня здесь…

– К сожалению, у меня сегодня мало времени, – сказала Анна.

– Ладно, в пятницу в восемь тридцать.

Однако он не двигался с места. Анна залпом допила мартини, бросила с игривой улыбкой:

– Тогда до скорого, – и пошла прочь.

Она чувствовала на спине взгляд Максвейна. В толпе они встретились глазами с Паулем, и девушка скорчила страшную мину: «Не вздумай подходить!» Пауль, к счастью, опять правильно ее понял. Проходя мимо, он просто незаметно сунул ей в руку автомобильные ключи.

Анна просидела в «мерседесе» два долгих часа, прежде чем на площади появился Максвейн. На его руке висела высокая привлекательная блондинка, которая что-то шептала ему в ухо и хихикала. Они останавливались, чтобы поцеловаться, через каждые десять шагов.

– Ах, коварный! – вслух сказала Анна самой себе. – Уже обманывает меня с другой.

В сотне метров за парочкой шел Пауль. Несмотря на поздний час, на площади было достаточно многолюдно. Они находились в самом сердце гамбургской ночной жизни. Анна съехала с кресла почти на пол, когда Максвейн и его девица проходили в нескольких шагах от «мерседеса». Когда они исчезли в гараже, Пауль быстро юркнул в машину, чтобы посоветоваться.

– Что мне делать? Подниматься за ними?

– Нет, можем потерять их на выезде из гаража. А нам непременно нужно удостовериться, что его девица благополучно вернется домой – целой и невредимой.

Пауль тяжело вздохнул:

– Да, погано все повернулось. Теперь ты больше не сможешь работать в наблюдении.

– Ну, я бы не спешила говорить, что это полный провал, – ответила Анна с гордой улыбкой. – Я назначила ему свидание.

Среда, 18 июня, 11.00. Управление полиции, Гамбург

Темные круги вокруг запавших глаз Фабеля и синее пятно на шее были единственными свидетельствами недавнего нападения. Вдобавок он с трудом поворачивал голову, когда нужно было посмотреть вправо или влево. В половине девятого его выписали из больницы, и он поехал домой, чтобы принять душ и переодеться. Смыв с себя больничный запах, он засел за полученные от Фолькера документы о тайной операции с участием Ганса Клугманна и Тины Крамер.

Официальная цель операции была обозначена как сбор информации о конкурентной борьбе между мафиями, а именно о вторжении новой украинской группы в те области преступной деятельности, которые уже давно контролировал Улугбай. В деле имелось разрешение министерства юстиции на прослушивание телефона в квартире, которую снимал Клугманн. Упоминаний об установке какого-либо видеооборудования или подслушивающих устройств Фабель не обнаружил. Согласно документам, Тина Крамер выполняла чисто техническую функцию – служила связной между Клугманном и Фолькером: передавала инструкции ему или записки от него, снабжала его наличными, чтобы он не имел прямых контактов со службой безопасности и за его денежными делами нельзя было проследить. Встречаясь с Клугманном на квартире, которую она якобы у него снимала, Крамер была обязана всякий раз оставаться там на ночь: таким образом, потенциальный «хвост» Клугманна не имел возможности и соблазна переключиться и проследить ее до одной из явочных квартир, где она встречалась с офицером БНД. В действительности Тина Крамер жила в собственной квартире в Аймсбюттеле – достаточно далеко от Санкт-Паули, что более или менее гарантировало ее от случайной встречи с кем-либо из подозреваемых в супермаркете или на улице. Были продуманы сложные меры безопасности. В любой из явочных квартир, зайдя туда по делу, она должна была оставаться не менее часа. И к себе домой после посещения квартиры Клугманна она возвращалась, только зайдя на одну из явочных квартир и пробыв там не менее часа. В итоге она, подобно Клугманну, могла месяцами не бывать в бюро БНД или БАО. Тот, кто вздумал бы следить за ней, решил бы, что она, проститутка, просто посещает своих постоянных клиентов. После явочной квартиры Крамер окольными путями возвращалась в Аймсбюттель, заранее оговоренными способами избавляясь от возможного хвоста. Бедняжке всякий раз приходилось весьма долго добираться к себе домой!

Парадоксальным образом сам «резидент» Клугманн был избавлен от необходимости вести шпионские игры. Перед ним стояла одна задача: настолько погрузиться в жизнь того, за кого он себя выдавал, чтобы не играть заученную роль, а просто жить жизнью бывшего полицейского, который волею судеб оказался очень близко к дну общества и находится где-то на обочине преступного мира… в надежде когда-нибудь выйти на большую дорогу и стать настоящим мафиозо. Контакты с начальством в этом случае не только рискованны, но и выбивают агента из его повседневного бытия. У Клугманна оставались две «горячие линии связи» с миром, в котором он не был подлецом и предателем: Тина Крамер и сотовый телефон, соединяющий его с Фолькером.