Кровавый "Парк динозавров" (СИ)

— Если ты такая могучая колдунья…

— Я мамбо, — поправила его Мария, — жрица вуду. Мне подвластны духи, которых на Гаити именуют дьяабами и лоа, а вы зовете морго.

— Пусть так, — нетерпеливо сказал Конго, — может, тогда духи помогут тебе излечить Джерми Киогу? Его цапнула какая-то тварь там на полуострове и теперь он очень плох.

Он посторонился, пропуская двоих мужчин, что несли на руках третьего. Выглядел он и впрямь неважно — кожа была серой, лоб покрывала испарина, он тяжело дышал. Мутный взгляд тупо блуждал по сторонам, явно не узнавая никого из соратников. Закатанная до колена штанина обнажала раздувшуюся, черно-красную ногу, на которой красовался полукруг из сочившихся кровью и гноем ран — следы зубов.

Мария присела рядом, внимательно осматривая раны, потом покачала головой.

— Эти яды я еще не успела изучить, — сказала она, — и не уверена, что получится. Проще убить, чтобы не мучился.

— Да я тоже так думаю, — хмуро кивнул Конго, — что же раз так…

Он потянулся к большому ножу, на поясе, но Мария перехватила его руку.

— Пусть его смерть будет не напрасной, — сказала она, — порадуем богов жертвой.

— Как?

— Сейчас увидишь. Пусть твои люди вынесут его наружу.

От Элли не укрылось, что террористы, включая самого Конго, суеверные, как и все африканцы, прониклись немалым почтением к жрице. Беспрекословно они вновь подхватили умирающего товарища и вынесли из бунгало.

— Белые пусть тоже смотрят, — сказала Мария. Джонни кивнул Генриху и тот, рывком подняв на ноги Элли, подтолкнул ее к двери. Другой террорист потащил Тима, уже пришедшего в себя и недоуменно вертевшего головой, не понимая, что происходит.

Пройдя узкой тропкой меж папоротников, они оказались на большой поляне. Посреди нее красовался пруд — куда меньше того, что рядом с бунгало, с живописным бортиком, украшенным причудливыми рисунками — еще одно наследие сгинувших хозяев острова. Повинуясь знаку Марии, чернокожие громилы аккуратно уложили умирающего товарища перед водоемом и отступили к зарослям. Мария же вскинула руки, забубнив какую-то тарабарщину, походившую на смесь французского со словами незнакомого языка. Змея на ее шее пришла в движение, извиваясь кольцами и издавая возбужденное шипение. И в ответ из пруда вдруг раздалось куда более громкое шипение и из воды поднялись огромные чешуйчатые кольца. Медленно на глазах изумленных людей появлялась исполинская змея — казавшееся бесконечным тело выползало из пруда, казавшегося особенно мелким рядом с этим чудовищем. Блестящая чешуя переливалась множеством оттенков серого и синего цветов, холодно мерцали зеленые глаза, пока раздвоенный язык мелькал, касаясь лежавшего человека. Тот, предчувствуя свою судьбу, забился в агонии, что-то закричав, но Мария, вскинув руки, издала шипящий клич — и треугольная голова ударила с быстротой молнии. Жуткие кольца разом оплели тело, огромная пасть сомкнулась на голове террориста, медленно заглатывая его.

— Тебе, о Отец Змей, — торжественно сказала Мария.

— Змеи, вроде такой ползали по земле, тогда же, когда и остальные твари на этом Острове, — рассказывала негритянка, когда они возвращались к бунгало — точнее не на земле, а в море. Доктор Ву как-то хвастался Хэммонду, что этих змей знают только по нескольким позвонкам, но этого оказалось достаточно, чтобы вернуть их к жизни.

— Если эта морская тварь, — спросил Джонни, — почему она обитает в этой луже, а не в озере или хотя бы в том пруду, что рядом с бунгало Хэммонда?

— Эту змею считали слишком опасной для Парка, — пояснила Мария, — поэтому ее держали в подземном бассейне в глубине горы. Скоро она уберется в море — что ей это озеро или пруд возле бунгало. В нем, кстати, я уговорила поселиться кое-кого посерьезнее этого змея. И он тоже жаждет жертв.

— И кто ею будет? — нарочито спокойно спросил Генрих.

— Не бойся, белый воин, — рассмеялась Мария, — уж точно не ты. Вот этот мальчик, — она мимоходом взъерошила волосы Тима, — мне нравится куда больше.

— Забирай, — равнодушно произнес Конго, — мне он больше не нужен. А что до этой сучки…

— Это твоя добыча, — усмехнулась Мария, — и только твоя жертва. Когда, с вершины Горы-Черепа, ты отдашь ее сильнейшему из чудовищ острова — здешние боги признают твое владычество над Тангораком.

— И кто же тут сильнейший? — спросил Конго.

— Духи говорят, что ты поймешь это, только когда взойдешь на гору.

Элли, похолодев от ужаса, посмотрела на Тима, чье лицо казалось белым пятном на котором бегали испуганные глаза. Надежды не было — обоим предстояло стать пищей для здешних чудовищ во исполнение какого-то мерзкого ритуала.

Меж тем Мария отвела террористов к серому зданию, похожему на дот, затерявшемуся в зарослях папоротников.

— Я однажды подслушала разговор Хэммонда с Шоном Кортни, — сказала она, — они говорили, что здесь хранится какое-то оружие.