Кровавый пасьянс

Сергею было двадцать восемь, жил он с матерью в однокомнатной квартире на окраине Москвы. Раньше они жили в скромной квартирке еще советской постройки, почти в центре, жили скромно — мать работала врачом-педиатром детской поликлиники, а Сергей учился. С наступлением новых времен гигантской московской стройки, когда массово начали сносить старое жилье, чтобы на его месте возводить высотки, всем обитателям их старого дома было предложено переселиться в просторные новостройки на окраинах. Обмен был, можно сказать, честным: за свою квартирку мать Сергея, Зинаида Андреевна Крючевская, получила однокомнатную квартиру и солидную компенсацию в виде доплаты. Сергей на эти деньги купил себе подержанную иномарку. Правда, впоследствии Сергей, используя связи и возможности сотрудника ФСБ, из любопытства выяснил, что фирма, расселившая их дом, не доплатила каждому владельцу квартиры в старом доме весьма немалые деньги, кому-то даже и за миллион с лишним. Фирмачи, как всегда, хорошо нагрелись на госпрограмме. Но дергаться было бесполезно. Да и не таким Сергей был человеком, чтобы ходить по чиновникам, по фирмам, пытаться доказать явную несправедливость. Просто служил родине. Ну, обманули снова. Ну, время такое. Что бы правительство ни заявляло об основных ценностях и приоритетах, таких как хорошая жизнь обычных граждан, всем было понятно, что всегда найдутся проходимцы и негодяи, которые обгадят самую чистую и замечательную идею, обворуют, переведут деньги за границу, а после и сами съедут, чтобы остаток жизни счастливо купаться в роскоши и хвастаться направо и налево своей пронырливостью и предпринимательской жилкой. Это нормально — об этом твердили сладостные фильмы Голливуда. Обычная мечта индивидуума. И если «американская мечта» — это стырить деньги, все равно где и как, и сбежать с ними в Мексику, то «русская мечта» — так же хапнуть деньжищ и сбежать с ними в Европу. Так что, выяснив неприятные подробности о московской программе расселения старых районов, Сергей удовлетворился тем, что новая квартира, пусть и совсем не в престижном районе, но просторная. И маме он тактично не стал объявлять результатов своего расследования, — зачем расстраивать, коли ничего сделать нельзя. Нервы надо беречь, особенно нервы любимой мамы…

Он совсем не походил на мать. Она такая маленькая, хрупкая, белокурая, с голубыми глазами и светлой кожей, он — типичный азиат: черная жесткая шевелюра, смуглая кожа, разрез глаз, скулы. Сергей был высокий, стройный, атлетичный парень. Он знал, что его отец был кореец, хотя с китайской фамилией — Анатолий Ли, видел его фотографию. И себя Сергей считал корейцем. Сергей носил фамилию отца, увлекался Востоком (Корея, Китай, Вьетнам), в совершенстве овладел единоборствами, знал восточную философию и с юности хотел служить в разведке. Стать разведчиком-нелегалом. Но восточные языки ему не дались. Ничего не вышло и из углубленного изучения английского. От карьеры разведчика пришлось отказаться — он стал обычным агентом Московского регионального управления ФСБ, а потом его перевели в ОСУ — Особое специальное управление.

— Странно, мама, — как-то признался Сергей за обедом. — Я кореец, а родной язык мне не дается.

Мать снисходительно погладила его по голове.

— Серёжа, ты русский. Ты думаешь по-русски, ты говоришь по-русски, душа у тебя русская. И кровь русская наполовину.

— Физиономия корейская.

— Может, вьетнамская? — Мать хитро улыбнулась.

Эта фраза застряла в памяти. Что этим хотела сказать мать? Он знал, что много лет назад она работала по контракту в Социалистической Республике Вьетнам. Несмотря на продолжительный срок мирной жизни после чудовищной войны с США, жизнь во Вьетнаме никак не могла наладиться — там не хватало специалистов, царили разруха и голод. СССР бросил людские и материальные ресурсы для закрепления в Юго-Восточной Азии. Даже после развала Союза новая Россия еще продолжала присутствовать в Индокитае. В России зашумели «лихие девяностые», а во Вьетнам продолжали ехать строители, военные, учителя, врачи.

Больница, в которой работала мать, обслуживала три сельских округа и располагалась в русском городке при военно-воздушной базе. Одним из пилотов-инструкторов был майор авиации Анатолий Ли. Мать рассказывала, что они с отцом долго скрывали друг от друга обоюдную симпатию, и только когда контракт матери окончился, произошло объяснение. Они решили пожениться. Но до отъезда матери не успели, поженились только через два месяца, в Москве. После свадьбы отец продолжал служить во Вьетнаме, мать в Москве ждала ребенка — Сергея. Но во время очередного отпуска отца они вдруг приняли решение расстаться. Мать вырастила Сергея одна. Когда мальчику было десять лет, мать снова собралась замуж. Решила связать свою жизнь с коллегой, доктором по фамилии Негратов. Но прямо в ЗАГСе что-то случилось, и Негратов после короткой, но энергичной ссоры сбежал от невесты. После этого мать отказалась от фамилии первого мужа, Ли, и вернула себе девичью — Крючевская.