Кровавый песок

Отмеченная уже ранее связь с огневым прессингом противника была более чем понятна. Движение по траншее немцами было замечено, и Таранина с Володиным обстреляли из пулемета. Потом еще и из минометов добавили. Насколько такая реакция на этом участке была системной, предстояло уточнить, но о результатах Денис уже догадывался.

— Давит фриц! — словно услышав мысли Володина, сказал отряхивающийся от песка командир взвода. — С ГЭС весь наш батальон как на ладони.

— Тут и так немцы близко… — дипломатично уточнил Денис, затягивая подбородочный ремешок. Он еще во время обстрела поторопился надеть свой СШ-40. Когда вокруг быстро летают металлические предметы, наличие на голове металлического колпака для него было, без сомнений, лучше его отсутствия.

— Вон там они, за дорогой сидят, — поясняя, неопределенно повел рукой командир взвода. — Но это не они нас обстреляли, дежурный станкач из глубины палит.

— Понятно.

Понятности поубавилось, когда командир взвода нырнул под торчащую из земли балку и свернул в отвод к расположенным за дорогой холмикам, под остатками опоры ЛЭП.

«Не лезь под ориентир» здесь видимо было не в ходу. Остальное выглядело несколько радужнее. Казавшийся слишком узким в сравнении с широкими канавами ранее виденных окопов ход сообщения к построенному на левом пупке ДЗОТ-у, если и слегка осыпался со сходом снега, то недавно углублялся и достигал полной профили. Что же до стрелкового окопа, примыкавшего к огневому сооружению, он был даже глубже, чем надо[4].

Назначенные ему в боевые друзья воины жили прямо в отапливаемом двухамбразурном ДЗОТ-е[5] на один пулемет. Огневое сооружение было перекрыто двумя накатами 12–15 сантиметрового чапыжника с не очень толстой песчаной подушкой поверх и крайне сомнительно, что защищало даже от 82 мм мины. Это Володина не обрадовало. Ладно хоть амбразуры маскировались прибитыми к бревнам наката шинелями — пока командир взвода осматривался в окопе, Денис не поленился вскочить на приступку и оглядеться по сторонам из ближайшей к ДЗОТ-у ячейки. Вокруг огневого сооружения простиралась все та же «лунная зона» с немалым числом раскиданных по песку меж воронок черных и черно-серых человеческих останков. Покойников тут по каким-то причинам не собирали.

Внутри сооружения все было устроено ожидаемо по-спартански. Пулемет стоял на покрытом плащ-палаткой пулеметном столе у фронтальной амбразуры. Под второй амбразурой был прибит к стене точно такой же досчатый столик, разве что без плащ-палатки на нем. Песчаный пол, «обеденный» стол у нар, имущество и коробки с лентами, несколько ящиков с патронами, в углу две винтовки, растопленная печурка с запасом дров, закипающий котелок, два лежака и в довесок к этому два красноармейца, один из которых не спал — готовился заваривать чай. Освещался ДЗОТ подцепленной к потолку коптилкой.

— Ты где чай взял? — удивился взводник.

— Та это не чай. Я чаги березовой накрошил.

Не представь младший лейтенант Таранин красноармейца Володина его командиру расчета, Денис снова бы с незнанием знаков различия впух и назвал того старшиной. Носи замполитрука Семенахин столь модный среди бойцов 330-го полка грязный ватник — это, конечно, ничего не значило бы, но он утеплился сделанной из негодного полушубка жилеткой. В общем, «политручьи» звезды на рукавах даже в полутьме были видны.

Сам замполитрука был худощавым, дерзкого вида парнем лет двадцати пяти, с отчетливым южнорусским говором и артиллерийскими эмблемами на черных петлицах. За собой он следил, был выбрит и подшит. Да и гимнастерку стирать тоже не забывал. Это однозначно подсказывало, что безвылазно он у пулемета не сидел. Мог, так сказать выделить немного времени чтобы заняться собой.

Вторым номером расчета оказался дрыхнувший на лежанке Семен Усачев, ничем не примечательный тощий и лопоухий восемнадцатилетний парнишка, разбуженный командиром пульвзвода и снова завалившийся спать, когда тот ушел.

— Ты не смог отшить старшину? — скептически глядя на Володина спросил Семенахин, как только за Тараниным закрылась дверь.

Володин покосился на расставленные у стены винтовки и пожал плечами:

—За все то, что я у Семенова вымутил, вычистить пять стволов невелик труд.

—Он бы тебе это барахло и так выдал, дурик.

—Да ты что! — усмехнулся Володин. — И магазины к полуавтомату нашел бы, и подсумок с принадлежностями, вообще подсумки, сбрую. Каску наконец. У вас двоих пеналы к винтовкам, кстати, полностью укомплектованы? Я полный мосинский прихватил.

Замполитрука слегка поморщился. Володин сделал вывод, что угадал.

— Твое дело. Но чистить оружие наружу шуруй, гаса для коптилки мало у нас.

— Не вопрос! — пожал плечами Володин.

— Где служил? — перешел к личным расспросам Семенахин.

— В Кронштадте.

— И где в Кронштадте?

— На складе химического имущества.

— То-то, я смотрю, ты мордатый такой.

— Я же не виноват, что конституция у меня такая!

— И что, списали в пехоту с такой конституцией тоже?

— Надо же кому-то Родину защищать! — равнодушно пожал плечами Володин.

— А конкретней, что списали? — уже без вызова поинтересовался Семенахин.