– Проблемы, – недовольно заметил Румянцев, – сейчас у русского языка. Раньше и слова-то такого не знали. А сейчас, – он махнул рукой, – проблемы. Иди, – сказал он летчику. – Павлу о нашем разговоре ни звука. Не хочу, чтобы он знал о моем контроле. Но если что, сразу ко мне.
– Ну, – поцеловав детей, улыбнулся Павел, – слушайтесь бабушку и ждите папу. До свидания, мама… – Он чмокнул в щеку стоявшую у двери Надежду Павловну и, помахав рукой детям, вышел.
Мать успела перекрестить его спину.
– Антон, послушай, – попыталась остановить вышедшего из подъезда Выключателя Антонина. – Я хотела…
– Да сдерни ты на хрен, – открывая дверцу машины, отмахнулся он, – шкура поганая!
Она, замерев, остановилась. Он сел за руль, и машина тронулась.
– Гад!.. – прошептала она.
– Ну чего тебе? – спросил по телефону Выключатель. – Еду. Сейчас…
– Не гони лошадей, – быстро проговорил Мамалюк. – Не едем мы никуда. Нам предложат кое-что. Имеем по двадцать тысяч евро и билеты до Парижа.
– Как не едем? Ведь…
– Говорю, бабки большие можем заиметь, – торопливо прервал его Мамалюк, – потом все объясню. Ты с Тонькой поласковее. Она…
– Твою мать! – рявкнул Антон.
– Звонили мне, – сказал приятель.
С визгом шин «восьмерка» развернулась и понеслась назад.
– Гад, – плача, шептала идущая по тротуару Тоня, – а я думала…
И, вздрогнув, испуганно отскочила в сторону. Рядом остановилась «восьмерка». Открыв дверцу, выскочил Антон.
– Тонька! – заорал он. – Прости! Я не узнал тебя. Прости меня!.. – Встав на колени, он протянул руки.
– Да что это ты делаешь? – Оглянувшись по сторонам, Антонина бросилась к нему.
– Сукой буду, не узнал! – Резко поднявшись, он обнял ее. – А сейчас еду и думаю: это, кажется, Тоня была. И назад рванул.
Как бы в подтверждение его слов рядом с «восьмеркой» остановилась милицейская машина.
– Предъявите права! – крикнул выскочивший старший сержант.
– Извините, но… – загородив собой Антона, сказала Тоня.
– Все будет нормально, – шепнул Антон, оттеснив ее в сторону.
– Хорошо, что я звякнул, – закрывая дверь квартиры, вздохнул Мамалюк. – От таких бабок отказываться грех, а еще билеты… Да я и грохнуть Тоньку за это могу. Вовремя я звякнул. Как бы Выключатель не впоролся в какую-нибудь лайбу. А то расшибется, а мне с Тонькой не добазариться. Хотя, – подойдя к лифту, он нажал кнопку вызова, – я не хуже! – Мамалюк засмеялся.
– Двести евро, и все путем, – трогая машину, улыбнулся Выключатель. – Ты извини, я…
– А я тебя возненавидела, – вздохнула Тоня и прижалась к его плечу. – Ведь передал через Кольку одно, даже узнал, когда Пашка улетает, а пришла – другое говоришь.
«Не знаю, что там от тебя нужно, – думал Антон, – но Колян вовремя звякнул. Придется какое-то время с тобой поиграть, – мысленно усмехнулся он. – Надеюсь, недолго».
Башня с часами стремительно приближалась. Рев авиационных моторов заглушил все остальные звуки. Сидевший за штурвалом пилот успел услышать звук взрыва. Откинувшись на спинку сиденья, он уронил руки и закрыл глаза.
Стоя у входа в тренажерный зал с кабиной «Ту-154», женщина в белом костюме, держа рюмку вина, сделала маленький глоток. Усмехнулась.
– Я была рядом с ним, – она кивнула на кабину тренажера, – и замирала от страха, когда нос самолета врезался в башню. Потом долго не могла прийти в себя. Все как будто в действительности. Я раньше думала: зачем тратить такие деньги?.. – Она сделала глоток вина. – Но если это действительно произойдет, он будет готов. Хотя я не понимаю, как можно сильному человеку в полном рассудке пойти на такое. Когда это произошло в Америке, я была уверена, что решились на такое сумасшедшие. Правда, тут же появились вопросы. Если они сумасшедшие или загипнотизированные, как говорили многие, то как они смогли захватить самолет и как нашли башни-близнецы? Но Эль-Нахиб убедил меня, что эти люди были абсолютно нормальные и пожертвовали собой во имя власти мусульман во всем мире. Лично я, – рассмеялась женщина, – была бы совсем не против этого. А как вы думаете, уважаемый, – обратилась она к стоявшему рядом седобородому старцу, – получится у Эль-Нахиба что-то подобное или нет?
– На все воля Аллаха. – Сложив руки перед собой, старец низко поклонился. – Эль-Нахиб смелый человек и умелый организатор. Он сумеет нанести удар по России.
Женщина смотрела на вышедшего из кабины мужчину. Тот спокойно прошел мимо.
– Это смертник, – прошептала она. – Глаза совершенно пустые, в них нет жизни.
– Кто решился на смерть во имя Аллаха, – проговорил старец, – у того в теле нет жизни. А душа уже принадлежит Аллаху.
– Госпожа! – войдя, поклонился крепкий мужчина в широкополой шляпе. – Через двадцать минут будет звонить господин.
– Значит, его надо отправлять, – сказала женщина.
– Ее надо отправлять числа пятого, – говорил Абу Хабиб, – к седьмому она будет в Москве. Там ее встретят и дадут пояс шахида. И еще – никаких сотовых телефонов. Из-за них мы потеряли людей у «Норд-Оста». И из-за сотовых задержали троих во время последних акций в Москве.