Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942

В приказах же 49-й армии Юхнов как цель наступления появился в феврале. К тому времени противник измотал дивизии и стрелковые бригады армии, выбил почти все боевые машины у танковых бригад на двух последовательных рубежах обороны — на Старой Калужской дороге и у Полотняного Завода. К Юхнову армия подошла обескровленной.

В конце февраля Жуков телеграфировал Захаркину, тон командующего войсками Западного фронта был более чем раздраженным: «Особо важное. Вручить немедленно Захаркину, Литвинову. Противник уходит у вас из-под носа. Уводит артиллерию и все имущество, а вы пассивно ждете, когда противник очистит район, тогда вы начнете наступать. Это возмутительное безобразие. Требую немедленно атаковать Юхнов и отрезать противнику пути отхода на Вязьму по большаку. Исполнение доложить в 24.00 <...> ...42 г.»^{25}. (Точная дата телекса неразборчива. — С. М.)

Итак, Юхнов предстояло брать все же 49-й армии. Дело в том, что в январской директиве штаба Западного фронта Юхнов как рубеж наступления определялся другой армии, 50-й. 50-я армия генерала Болдина наступала левее. Теперь она отклонялась на юго-запад, к Мосальску. В директиве от 8 января 1941 года, подписанной Жуковым, говорилось однозначно: «Командарму 50 — разгромить зубово-юхновскую группировку противника и не позднее 1.1. овладеть Юхновом...» Неделей раньше шанс овладеть Юхновом обходным маневром с севера существовал, как казалось в штабе Западного фронта, и у 43-й армии. 30 января 1942 года Жуков спросил генерала Голубева по прямому проводу: «Тов. Голубев, кратко доложите, как с Юхновом и как на других участках?» Голубев ответил следующее: «Передовые части достигли с боем Батина, Панаева. Попытки удара на Юхнов через Горенец, Ступино и с направления Карцево успеха пока не дали. Оборона у противника здесь крепкая. Поэтому будем обходить с запада. По докладу командиров передовых частей, противник эвакуирует все не по Варшавскому шоссе, а по шоссе на Вязьму, что западнее р. Угра». Далее командарм 43 докладывает Жукову об окруженной Мятлевской группировке противника: «Одновременно противник пытается прорываться на северо-запад через Строево, через Хвощи и опять вдоль ж. д. Противнику численностью в 400 штыков удалось овладеть Уховом. Я решил двигаться на юго-запад, разбить группировку противника в районе Ухова, Хвощей, Агарышей. В районе Ухова идет сейчас бой 18 тбр и 18 сбр».

 Как свидетельствуют документы, у 43-й были свои проблемы. Держаться по фронту и не выпустить из окружения части Мятлевской группировки, в которой, согласно документам (среди захваченных разведчиками документов оказалась карта дислокации немецких войск в районе станции Мятлево), найденным у убитого немецкого офицера, находились подразделения 2-й бригады СС.

Теперь на твердыню, созданную немцами на Варшавском шоссе, город Юхнов, прямым ходом шла 49-я.

Штаб Западного фронта торопил армии левого крыла. Тон телеграфных переговоров генерала Жукова стал крайне категоричен и более чем требователен. Жукова можно понять. Под Вязьмой отрезана, но продолжает активно действовать, атакуя вперед, Западная группировка 33-й армии генерала Ефремова, 1-й гвардейский кавкорпус и десантные бригады полковника Казанкина. У Ставки и фронта резервов нет. Помочь окруженным можно только мощным и решительным нажимом соседей: 49,43, 50, 5-й и восточной группировки 33-й армии. Но на 5-ю давит с севера мощная Можайская группировка немцев, восточная группа 33-й армии завязла в позиционных боях под Износками, 43-я и 49-я остановлены у Юхнова и на Угре, 50-я не может преодолеть рубежа обороны противника в районе Барсуков на Варшавском шоссе. Все, наступление выдохлось. Некем и нечем было наступать советским армиям. Еще месяц-полтора назад два полка можно было свести в батальон, теперь же из некоторых дивизий не получалось и сводной роты.