Кровавый путь

– Есть такое дело, – солдат выудил пропуск и требовательно посмотрел на Комбата.

Тот достал военный билет.

– Подождите здесь.

Трубка старого черного телефонного аппарата без диска оказалась в руках солдата, и он принялся узнавать где сейчас находится полковник Брагин.

– Скоро тут будет, – наконец сказал он, кладя трубку на рычаги аппарата.

– Ты хоть портянки надень, когда командир приедет.

Страж уселся и, торопясь, принялся заматывать портянки. Сунул ноги в сапоги. На лице его изобразилось удовольствие: как приятно надеть теплое и сухое, когда на улице мокро и холодно!

Рублев, не найдя стула, присел на выкрашенный голубой краской подоконник и достал пачку сигарет.

– Куришь?

– Да.

– Давно?

– Как в армию пошел.

– Небось, еще и в школе пробовал? – просто так поинтересовался Рублев, протягивая пачку с выдвинутой сигаретой.

Парень принял угощение и закурил, затягиваясь глубоко, подолгу задерживая дым, словно боялся, чтобы ни один глоток его не пропал даром.

– Нет, в школе не пробовал, – солдат, стараясь, чтобы Комбат не заметил, убрал со стола пачку дешевых сигарет.

– Армия – она не только курить тебя научит, правда?

На дороге показался командирский «уазик».

Он мчался на скорости около ста километров в час. Ощущение скорости подчеркивала длинная антенна, почти вплотную прижавшаяся к брезентовому тенту.

– А вот и полковник.

Брагин, широкоплечий, всего на полголовы ниже Комбата, вошел в помещение КПП, испытующе глядя на гостя. Он даже не взглянул на солдата, пытавшегося по полной форме доложить ему, а лишь махнул рукой и бросил:

– Отставить.

– Товарищ полковник…

– Я сказал, отставить. Наслышан, наслышан, – улыбнулся он, глядя на Комбата. – А затем протянул руку:

– Брагин.

– Рублев.

Мужчины обменялись рукопожатиями, при этом каждый из них словно пытался доказать другому, что его рука сильнее.

«Небось, Бахрушин наговорил про меня с три короба, – подумал Комбат, – теперь отдуваться придется».

Взяв половинку пропуска, Рублев пошел следом за полковником. Тот уже устроился в машине, когда на заднем сиденье оказался и Рублев.

Брагин торопливо захлопнул дверку, чтобы не выходило тепло. Сперва на его лице появилась гримаса блаженства, а затем он нахмурился.

– Погоди, – выставил он перед Комбатом ладонь, хотя тот и не собирался ничего говорить. – Товарищ сержант, – тронул он за плечо водителя, – это почему в машине снова бабами пахнет?

Комбат принюхался и впрямь уловил еле различимый запах духов.

– Никак нет, товарищ полковник! Не было в машине никаких баб, – принялся сбивчиво говорить сержант.

– Тогда еще хуже. Значит, сам духами душишься. Педик, что ли?

– Никак нет, товарищ полковник, – расплылся в улыбке сержант, поняв, что его подкалывают.

– Так были бабы или нет?

– Были, товарищ полковник.

– В каком количестве?

– Одна штука.

– Ну так вот, в следующий раз в машину их не таскать. И знай, баб штуками не считают.

– Так сами приходят.

– А ты их не пускай. Ладно, поехали.

Довольный тем, что его больше не достают, сержант рванул на шоссе.

«Уазик» подбрасывало на жестких рессорах и если бы не видеть, что за окном нормальная дорога, можно было подумать, машина едет по проселку.

– Я вот что, майор, подумал, – не глядя на Комбата, заговорил полковник Братин, – если ты такой человек, что с самого утра приехал, значит, толк из тебя будет. Я специально Бахрушину ввел в уши, чтобы сказал тебе прибыть с утра, без указания времени. Если для человека утро – Это до восьми, значит, положиться на него можно. Приехал бы в девять, хрен бы с тобой разговаривать стал.

– Это правильно, – поддержал его Комбат и подумал:

«Всегда стоит поступать так, как подсказывает интуиция. Не промахнешься».

А тем временем полковник Брагин продолжил:.

– Я думал, мне какого-нибудь хмыря по блату подсунуть хотят, а с виду ты, майор, мужик ничего. Посмотрим, каков в деле.

После этого Брагин замолчал, замолчал намертво. Он даже не открыл рот для того, чтобы вставить в губы сигарету, лишь всунул фильтр в узкую щель плотно сжатых губ и с остервенением затянулся дымом.

Машина мчалась, оставляя один учебный полигон за другим. Аккуратные, подновленные щиты, ряды деревянных скамеек, полосы препятствий, стрельбища. На Комбата дохнуло хорошо знакомым, и на какое-то время он даже забыл, что сейчас на нем нет военной формы.

«Погода в самый раз», – подумал Рублев.

Он понял, ему и хотелось оказаться на полигоне в ненастье, когда не поймешь что моросит – то ли дождь, то ли снег, когда земля превратилась в грязь.

«Уазик» уже приближался к холмам, и впереди Рублев разглядел изрытую танковыми гусеницами землю.

– Ну, чего молчишь? – внезапно, но скороговоркой произнес Брагин.

– Смотрю, вспоминаю.

– Дело ясное. Но почему остановиться не просишь? – обращение на «ты» в устах Брагина было абсолютно нормальным, хотя к сержанту, сидевшему за рулем, он и обращался на «вы».

– Жду, когда вы предложите.

– Не хрен мне предлагать. Кто к кому приехал – ты ко мне или я к тебе? Есть дело, говори, а то проедем полный круг по полигону, да у КПП и высажу. Ты, майор, зачем ко мне приехал?

– Бахрушин сказал, – начал было Комбат.