Кровавый рассвет

— И вы полагаете, у меня есть то, что приведет вас туда? Вы хотите пропустить мой мозг через компьютер и получить нужный вам ответ?

Рэндольф и остальные промолчали.

— Если бы было время, то я бы вам позволил. Это недешево бы мне обошлось, но я не стал бы колебаться. С вашим оснащением и численностью вы, может, и докопались бы до чего-нибудь, но, как я уже сказал, сейчас не осталось времени.

Губы Рэндольфа наконец сложились в пренебрежительную усмешку.

— Но зато много времени в запасе у твоей невесты. Может быть, лет десять или больше. Сиди себе за решеткой и думай.

Он поймал меня, я это знал, но мне не хотелось так просто сдаваться. Я рылся в памяти, стараясь найти подходящий к случаю ответ. Переводил взгляд с одного на другого, зная, что играл и продолжаю играть в опасную игру. Все, что у меня было, — одно-единственное название, которое Вирджил Адамс упоминал при мне в первый день, и я выложил его:

— Если вы отпустите Рондину, может быть, я буду пай-мальчиком и брошу так называемый проект Валчека вам на колени.

Я сам не ожидал, что это сработает так здорово и мои слова вызовут ужас. Лицо Рэндольфа на секунду стало похожим на трагическую маску. Не мог я предвидеть и реакцию тех двоих, чьи глаза, как колючки, сразу впились в мое лицо. Только на лице у полковника осталось обычное выражение снисходительности, но в его глазах я увидел тот же ужас и одобрение одновременно.

Может быть, на этот раз ты зашел слишком далеко, Тайгер, заигрался, а в нашем деле это самое страшное. Теперь придется расхлебывать заварившуюся кашу. Ты бросил в них бомбу.

Но дело было сделано, и пришлось играть дальше.

— Вы оставляете Рондину в покое и освобождаете из-под стражи сегодня же вечером, слышите? Затем, может быть, мы устроим еще одну беседу.

Я нажал на кнопку. Стена задвинулась. Потом послушал, как они подбирали с пола оружие, и вышел через запасной выход, прошел по аллее до своей машины и спокойно вставил в замок ключ зажигания.

Раньше чем через четверть часа они оттуда не выйдут. Скрытый замок в дверях не откроется раньше этого времени, и бесполезно отбивать плечи, стараясь высадить дверь.

Но полковник им скажет. Мы пользовались этим много лет назад.

Глава 8

Дождь надвинулся на город под покровом темноты. Такси образовали нескончаемую вереницу на улицах, а пешеходы жались к стенам домов или к входам в подземку. Я оставил машину в гараже, где о ней позаботятся, а сам направился в квартиру Уолли Гиббонса.

Он хотел было закрыть дверь перед моим носом, но я оттолкнул его и захлопнул дверь за собой.

— Тайгер...

— Я все знаю, приятель. Сдержу слово. Возьму только свои вещи и быстро смотаюсь. Мне лишь нужно узнать, где Рондина.

— Служба безопасности держит ее под стражей в небоскребе Карбоя. И тебя тоже заберут, если станешь там крутиться. Каждый коп в городе ищет тебя. А я, приятель, не хочу никаких дополнительных обвинений со стороны полиции, и поэтому вылетай отсюда, мой хороший, но не в меру беспокойный друг.

— Хорошо, хорошо. Утихни. Сделал Дэйв Северн статью?

— Конечно, и еще наворотил себе кучу неприятностей, потому что скрыл источник информации. Ему повезло, он отделался легким испугом. Что касается меня, то я лучше буду держаться своих кинозвезд, которые, по крайней мере, хоть иногда остаются в живых. Не то что твои персонажи.

— Заткнись, — ответил я. — Ты обращался в министерство финансов?

— Сказали, что займутся этим, сообщат результаты. Им не понравилось, что кто-то со стороны сует нос в их дела.

— Ну, это уже позерство. Здесь у них нет выбора.

Я достал из чемодана дождевик, несколько обойм для пистолета и сунул их в карман.

— Оставлю чемодан здесь.

— Как хочешь, — пожал плечами Уолли.

Внизу я вызвал Ньюаркский контрольный центр и спросил Адамса о проекте Валчека. Он сам не знал ничего конкретного, кроме того, что это связано с Лондоном и имеет первостепенное значение. Я сказал, что позвоню позже, и повесил трубку.

Я попал в небоскреб Карбоя до того, как приехал Рэндольф со своими друзьями. Где-то по дороге они оставили Чарли. Таксист, положив в карман новенький банкнот, согласился подождать и даже установил знак, что у него нерабочее время, на случай, если кто-то пожелает занять машину. Он знал, как ему поступать дальше. Я пристроился ниже уровня окна, чтобы меня не засекли, а когда Рондина вышла, водитель открыл дверцу и махнул рукой, приглашая садиться.

Если советская служба уже следила за Рондиной раньше, то сейчас слежку возобновят. Они знали, за кем отправились в погоню. Я сомневался, что они попытаются ее убить, но если она попадет к ним в руки, это будет хуже всего. Рондина была так же важна для них, как и я. Меня они потеряли, и у них оставался единственный способ снова меня обнаружить.