Кровавый рассвет

— Я пытаюсь, — ответила она. — Но если я лягу вот так, мне неудобно. А если лягу иначе, то окажусь прямо на тебе, так что…

Смех Букера перебил ее.

— То есть, ты закатываешь истерику, потому что пытаешься уважать мое личное пространство?

Она помедлила, посмотрев на него в тусклом свете.

— Ну, да…

Он снова расхохотался, и Кейтлин привстала.

— Мы только что встретились. Я знаю, что мир превратился в ад в декоративной корзинке, но я по-прежнему стараюсь поддерживать какое-то подобие вежливости…

— Ах, так это ты еще вежливая?!

— Заткнись. Ты понял, что я имела в виду, — в сумраке она могла видеть лишь его профиль. — Я не знаю тебя и не… ну, не хочу оскорбить или…

— Оказаться в скверном положении с незнакомым мужиком, — он сказал это, ни капли не оскорбившись из-за намека. Мир и без зомби не был идеальным, они оба это знали.

Мгновение спустя он подвинулся, чтобы дать ей побольше пространства. Немного, но все же это дало им маленькую нейтральную территорию.

— Спасибо, — пробормотала Кейтлин, укладываясь обратно.

Было тихо, и единственными звуками было их дыхание да сверчки снаружи. Она только-только почувствовала, что сон начинает к ней подкрадываться, но тут Букер деликатно прочистил горло.

— Я, кхм… мне просто нужно, чтобы ты знала, — начал он хрипло. — Я бы… я бы никогда, — он помедлил, и Кейтлин не знала, то ли он пытается подобрать слова, то ли переживает что-то, известное ему одному.

Он начал снова.

— Сделать такое с кем-то… Это зло. Это вырывает душу из человека. Я просто… Мне нужно, чтобы ты знала — я бы никогда…

— Я знаю, — прошептала она, потянувшись к нему, но тут же отдернув руку. — Ну, во всяком случае, теперь знаю.

Она скорее услышала, нежели увидела, как он кивнул.

— Тогда ладно.

— Спасибо тебе, Букер, — она произнесла эти слова медленно, чтобы он уловил все, на что она намекала.

«Спасибо, что подбадриваешь меня».

«Спасибо, что присматриваешь за мной».

«Спасибо, что ты хороший».

— Спокойной ночи, Мидоуз.

— Спокойной ночи, Букер.

***

«Беги, беги, беги как можно быстрее».

Кейтлин резко вскинулась, хватая ртом воздух. Один и тот же сон… Словно ты бежишь и падаешь одновременно. Крушение самолета. Фрики, поедающие кого-то. Бег. Бесконечный бег.

— Эй, эй, — голос Букера прорвался сквозь туман паники. — Мидоуз, все хорошо… Эй…

Она услышала, как он садится и наклоняется к ней.

— Я… прости, — прошептала она срывающимся голосом. — Я… это был… Прости, я не хотела тебя разбудить.

— Ты и не разбудила, — он согнул колено и свесил с него руку. — Я все равно сплю только по два часа за раз.

Она попыталась сделать глубокий вдох, замедлить сердцебиение. Началась дрожь, как всегда. Слишком много адреналина курсировало по ее организму и не получало выхода.

— Замерзла?

Она пробормотала «нет», едва в состоянии сформулировать слова дрожащими губами.

В одиночестве она привыкла справляться с кошмарами сама. Она ждала, пока стихнет самая сильная дрожь, а потом начинала напевать про себя. Любую песню, которая приходила в голову — что угодно, лишь бы отвлечь разум от ужасов, мелькавших в ее сознании. Она напевала, пока горло не начинало болеть, пока она сама не уставала. Своеобразная колыбельная самоутешения.

Но теперь, когда рядом присутствовал другой человек… Это казалось ребячеством. Крутой парень вроде Букера наверняка посчитает ее нелепой. Подумает, что она слишком изнеженная.

— Кошмары, верно? — спросил он успокаивающим голосом. — Хочешь поговорить об этом?

Кейтлин помотала головой, надеясь, что он может ее видеть. Она пока что не доверяла своему голосу.

— Тебе… тебе нужно отвлечься?

Она обернулась через плечо, сумев различить в темноте его нос с горбинкой и линию лба.

— Один мой приятель обычно включал телик, когда у него бывали кошмары. Находил какие-нибудь мультики или что-то подобное, чтобы помочь себе снова уснуть, — он издал смешок. — Не то чтобы у нас имелся телик, но… Хочешь, чтобы я поговорил с тобой или что-то такое? Я могу перечислять столицы штатов и усыпить тебя скукой.

Кейтлин рассмеялась — эта резкая вспышка звука удивила ее саму. Это было доброе предложение, учитывая, что они едва-едва знали друг друга.

Иисусе, неужели действительно прошел всего один день?

Она помедлила, задумавшись.

— Та… та песня ранее, — начала она слабым голосом. — Та, которую ты напевал в машине.

— Вилли Нельсон?

— Ага, — она кивнула. — Можешь… То есть, тебе не сложно…

Букер прислонился обратно к стене сарая.

— Конечно, дорогая. Я усыплю тебя песенкой.

Она ожидала поддразнивающего тона, но он говорил искренне.

Подвинувшись, чтобы дать ей место устроиться поудобнее, он начал напевать ровно настолько громко, чтобы она его слышала.