Кровавый рассвет

На мгновение Кейтлин почувствовала себя так, будто ей снова четырнадцать. Она сжимала кулаки и желала, чтобы он уже взорвался. Набросился бы на нее, и покончить с этим. Она могла справиться. Она терпела побои и похуже.

Их сумки были набиты вещами, которые она сумела стащить, пока никто не смотрел — свежая питьевая вода на два дня, хлеб, банка арахисового масла, консервированное мясо, пули для винтовки Букера. Она упаковала сумки утром и спрятала на улице, прямо под ступенями крыльца, защищавшими от дождя.

Карманный нож, данный ей Букером, по-прежнему хранился в ее носке — увесистое напоминание, что если дело предпримет наихудший оборот, она прольет кровь.

Кейтлин присоединилась к Констанции на кухне, помогая готовить ужин. Они болтали о семье, жизни до того, как фрики лишили их ежедневной рутины, и мир начал рушиться.

Констанция рассмеялась над шуткой Кейтлин, и что-то позади них грохнуло, заставив их обеих подпрыгнуть.

Это была Библия, которую Джеремайя уронил на стол.

— Много шума от двух женщин, — рявкнул он.

Констанция в его присутствии съежилась.

— Мы просто разговаривали.

— Может, готовка шла бы быстрее, если бы вы не чесали языками, а?

Руки женщины задрожали, и Кейтлин шагнула ближе к ней.

Джеремайя следил за ней темными глазами.

— Думаю, я хочу стручковой фасоли к ужину, — сказал он Констанции. — Спустись и принеси пару банок.

Это не было просьбой.

Констанция подчинилась, оставив Джеремайю и Кейтлин одних.

Итак, вот оно. Вот как это начиналось.

Впервые с тех пор, как они пришли в это убежище, она ощутила спокойствие. Кости превратились в сталь. Это все равно что смотреть в око урагана.

— Знаешь, я тут усиленно обдумывал кое-что… — он лениво пошел вперед. — То, как ты просто не вписываешься…

Она шире расставила ноги, принимая почти боевую стойку. Он заметил.

— Ты всего лишь лгунья, — хрипло прошептал он. — Обманщица.

Букер… Где Букер?

— Книга Притчей Соломоновых 13:5 «Праведник ненавидит ложное слово, а нечестивый срамит и бесчестит себя», — он приближался к ней, презрительно цедя: — И я вижу тебя насквозь, девка.

Сердце грохотало в ее ушах. Ноги дрожали.

«Беги, беги, беги…»

— Как только ты вошла в этот дом, я сразу понял, какая ты, — продолжал он. — Иезавель (прим. библейский персонаж, чье имя стало нарицательным для порочных женщин), — его взгляд опустился на ее груди. — Посланная, чтобы сбивать хороших мужчин с пути Божьего.

Он вторгался в ее пространство, загоняя в ловушку.

— На своем веку я повидал кучу таких, как ты, — сказал он, скользя гневным взглядом по ее телу. — Все женщины подобны тебе… им дарована грешная форма, созданная дьяволом, чтобы сбивать с пути твоих братьев.

— Своих дочерей вы тоже видите в таком свете?

Вопрос сам собой слетел с ее губ, и каждое слово сочилось неприязнью.

— Ах ты мелкая пи*да, я тебе… — он схватил ее за руку, едва не сбив с ног, и она заорала.

Потянувшись назад, она схватила первое, что подвернулось под руку — разделочную доску — и замахнулась на него. Доска ударила его по виску, и кровь залила левый глаз из рассеченной брови.

— БУКЕР! — закричала она, вырываясь из его хватки.

Она снова замахнулась доской, в этот раз ударив его по подбородку.

— Тупая сука!

— ДЖЕК!

Тяжелые шаги понеслись вверх по лестнице из погреба и обогнули угол.

Щелкнул взведенный курок.

— Отпусти ее, иначе я разнесу твои мозги по всей кухне.

Голос Букера звучал ровно, спокойно… точно он раздавал кому-то указания, а не угрожал жизни человека.

Из-за этого от его заявления в жилах стыла кровь.

Он всадил бы в Джеремайю пулю и даже не моргнул бы.

Другой мужчина отпустил ее, и Кейтлин привалилась к кухонному шкафчику, с глухим стуком выронив доску.

Джеремайя попытался рассмеяться. Это была ужасающая улыбка окровавленных зубов.

— Возникло недопонимание, — сказал он. — Она — нервное создание, а я просто вспугнул ее, вот и все.

— Черта с два, — выплюнула она, спотыкаясь и спеша убраться от него подальше. — Он схватил меня, угрожал…

— Угрожал? Нее, дорогая, я не угрожал… клянусь, я просто тянулся к…

Букер прижал дуло револьвера ко лбу Джеремайи.

— Ты прикоснулся к ней, да или нет?

Семья начала собираться на кухне, младшие дети звали папочку и мамочку. Старшие дети стояли с каменными лицами, они были слишком взрослыми, чтобы поверить в любые сказочки, которые рассказывал их отец.

Джеремайя заикался, кровь и слюна капали с его подбородка.

— Я, ну, я… Она ударила меня по лицу! Я вынужден был ее остановить!

Букер не отводил взгляда от мужчины.

— Кейтлин?

— Он схватил меня за руку.

«И собирался сделать вещи намного хуже этого». Последнее осталось невысказанным, но Букер знал. Конечно, он знал.

Маленькая девочка, Мэри, начала плакать.

Букер подался ближе, прошептав.

— Я не стану убивать тебя перед твоими детьми. Они этого не заслуживают.

Одним стремительным взмахом руки он ударил Джеремайя по виску рукояткой револьвера, отчего тот рухнул на пол.

— Уходим, Кей, уходим, — приказал Букер, уже проталкивая ее сквозь группу.