Кровавый рассвет

Ящеры в первых рядах стали напоминать подушечки для булавок, и один даже рухнул. Но прочие перешли на бег, под мощными лапами вздрогнула земля, полетели комья.

Ответ не заставил себя ждать.

Позади рядов шедших в атаку к небесам поднялись фонтаны черного дыма. Изогнулись, точно кобры длиной в сотни локтей, и быстро поплыли вперед, накрыв поле боя исполинским капюшоном.

– Ничего себе, клянусь подмышками собственного дедушки, – буркнул Гундихар, когда стало ясно, что очутившиеся в дыму стрелы замедляют полет и разваливаются на части.

Устремились вниз наконечники, закувыркались древки, поплыли по ветру белые и серые перья.

– Магия, – сказала Саттия и посмотрела туда, где кучкой стояли четверо колдунов-сельтаро.

Словно в ответ на ее взгляд, они зашевелились, замахали руками. В небе принялись сгущаться облака, небольшие, лилово-синие. Двинулись навстречу черному дыму, а когда слились с ним, сверху долетело раскатистое громыхание. Облачные струи переплелись в бешеном противоборстве, а затем сгинули без следа. Вновь засияло солнце.

Но войско нагхов использовало эту паузу, чтобы подойти ближе. Навстречу стрелам полетели метательные топоры, и несколько ящеров врезались в ряды гномов. Раздался металлический лязг, стена щитов на мгновение прогнулась, но тут же снова выпрямилась.

Покрытая рублеными и колотыми ранами туша рухнула наземь, и в шуме боя прорезался полный боли рев.

– Отлично! Так и надо! – воскликнул Гундихар, потрясая «годморгоном», и огляделся с таким победоносным видом, будто сам завалил чудовище.

Телеги с «виселицами», на которые Саттия обратила внимание в самом начале боя, тем временем остановились. Деревянные столбы закачались, затряслись свисавшие с них веревки, и в воздух взвились обыкновенные горшки, большие и черные, с лоснившимися боками.

Первый упал среди рядов лучников, полетели черепки. В месте падения на десяток локтей вздыбились языки черно-оранжевого пламени, жадно рванулись в стороны, одного за другим охватывая воинов.

Роданы загорались, точно копны, в огне метались искореженные силуэты и один за другим падали.

– Колдовское пламя нагхов… – проговорил император и обратил сердитый взгляд на своих магов. – Ну же, отвечайте!

Дождь пошел из чистого неба. Толстые серебристые струи ударили там, где падали горючие снаряды. Они оплетали оранжевые языки, с шипением били в стороны клубы пара, снопами летели искры. Магия сражалась с магией, и пока ни одна не могла взять верх.

Гномы выдержали таранный удар кавалерии ящеров и не отступили ни на шаг. Но вот пехота эльфов и гоблинов дрогнула под градом метательных топоров и качнулась чуть назад.

С дробным грохотом двинулась в атаку тяжелая кавалерия. Обтекая с флангов собственное войско, сельтаро в таристерских доспехах образовали два клина и пошли вперед, постепенно набирая скорость. Засверкали под солнцем наконечники копий в локоть длиной.

– Может быть, посланец Великого Древа желает вмешаться в бой? – поинтересовался император, глянув на Бенеша.

Тот отрицательно покачал головой.

– Пока все и так неплохо, – влез неугомонный гном. – Сейчас конница до тех телег дойдет, и все будет…

Он осекся, когда с правого фланга донеслось многоголосое ржание, полное боли и страха. Что-то произошло там, но что именно, Саттия разглядеть не смогла. Ей помешали дым, пар и пыль, почти полностью скрывшие поле боя. Она лишь почувствовала, что там пошла в дело магия, грубая и древняя, кровожадная и в чем-то сродная мощи Предвечной Тьмы.

Слева атака тяжелой конницы имела успех. Всадники врубились во фланг нагхам и, устлав землю трупами врагов, прорвались до телег с метательными механизмами. Упала одна виселица, вторая, третья, и тут ветер оттащил в сторону бело-серо-черные облака, открыв правый фланг.

Саттия изумленно подняла брови.

Меж бьющихся в агонии лошадей с переломанными ногами, меж упавших с седел воинов, что силились подняться, шагали высокие существа. Их мощные тела были цвета почвы, в голове у каждого горел огромный глаз, а рот и нос отсутствовали. Ручищи способны были ломать стены, ноги с круглыми ступнями напоминали колонны. Из боков многих торчали копья, но на них исполины не обращали внимания.

– Что это такое? – воскликнул кто-то из свиты императора. – Что это?

– Они оживили землю, – глухим от напряжения голосом ответил один из магов. – Вложили в этих существ ненависть к тем, кто топчет ее…

Земля дрогнула, воздух над фалангой гномов задрожал, словно там развели огромный костер. Вступили в дело укрытые за щитами сородичей подгорные маги, умеющие творить големов не хуже нагхов.

Один из исполинов покрылся мелкой сеткой трещин и рухнул, но второй только покачнулся.

– Они не справятся, – сказал тот же колдун. – Магия орданов сильнее нашей. Вон, смотрите…

Холмик, оставшийся от рухнувшего исполина, задергался, комья земли покатились вверх. Вновь стали формироваться бугристые ноги, квадратный торс, из которого поднялся нарост головы.