Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

  Конь потрусил в сторону тракта, назад лениво тянулись вековые березы вперемешку с соснами и дубами. Петляя месте с тропой и огибая лесных исполинов, двинулись рыцари, за ними бесконечной рекой - пехота. Вроде бы и небольшое войско, а в последние дни, даже с учетом добровольцев из деревень, стало еще меньше - но на узких, кривых лесных тропах всю колонну не окинешь взглядом. А там, позади, остаются Ирмина и остальные. И точно знаешь, что поодиночке они пропадут, только вместе еще можно надеяться на победу - и на то, что хоть кто-то доживет до конца войны.

  А пропасть проще простого - все-таки против сколенского "батальона" с двумя командирами - формальным, пребывающим в запое в обозе, но способным все испортить, и настоящим - четыре алкских полка с лучшим полководцем Сэрхирга впридачу. А еще где-то есть алкский флот с десантом морской пехоты - да и союзники у Амори имеются. Но у тех союзников есть свои противники, для которых защита Империи лишь предлог пощипать давних врагов. А у них - свои противники... Если война затянется, начнется "цепная реакция" местного аналога Второй мировой.

  Шли недолго, час или чуть больше. На восемь-десять километров от дороги алки вряд ли отойдут - непросто на такое решиться, когда за каждым кустом может быть засада - а свои люди не устанут. Самое то для короткой, но яростной рубки, какая потребует всех сил без остатка - и стремительного отхода, возможно - бегом по лесу. Обоз в таком деле будет лишним. Таков купленный четырьмя днями дорожной войны опыт: первый раз защитников Империи спасла лишь алкская паника.

  Наконец, впереди в сплошном море леса показался просвет. Мелькнуло голубое, словно умытое дождями небо с ярким, по-летнему горячим солнцем. Изогнутой саблей сверкнула бегущая между холмов речка. Увы, болота, так хорошо послужившие делу защиты страны, остались позади. Здесь, в каких-то двадцати милях от Эмбры, имелись лишь поросшие лесом холмы - и бесчисленное количество ручейков. А еще где-то тут была деревенька на руинах, в которой он когда-то встретился с Ирминой. Как ее - Лахаи? Круг замкнулся: он пришел туда, откуда начал новую страницу жизни. Значит ли это, что сегодняшний день снова все поменяет?

  На небольшой поляне неподалеку колонна стягивается в "коробку" строя и замирает. Моррест объезжает строй, вглядываясь в сотни лиц - молодых и не очень, знакомых и незнакомых, красивых и безобразных. Большинство он знает всего несколько дней - но все они уже стали своими, с кем породнила короткая, но жестокая война. Здесь каждый знал свое место, каждый помнил, для чего взяли в руки оружие. А еще тут были лишь те, кто умел до последнего прикрывать бок товарища, держаться, как бы ни было тяжело. Остальные... Остальные оказались в числе тех трехсот, для кого война уже закончилась.

  Те, кто остались, теперь Морресту как родные. И прежде, чем все начнется, надо кое-что им сказать. Не из щеславия, из стремления подбодрить тех, кто пойдет в бой - нет, они должны знать, как знает он сам: все было не зря. Даже если всем им суждена смерть, Амори не будет пировать в императорском дворце и сорить казной Сколена.

  - Сегодня утром прибыл гонец от Эвинны! - возвысив голос, произнес Моррест так, чтобы все услышали. - Армия Верхнего Сколена выступила на помощь Императору, готовясь схватиться с врагом. В Верхнем Сколене три легиона, двенадцать тысяч воинов, безмерно преданных Империи и готовых сражаться до конца. А у Амори нашими стараниями осталось не больше трех тысяч человек. Если братья-сколенцы успеют дойти до столицы - не видать ее Амори, как волос в заднице!

  По шеренгам воинов пронесся хохот. Тут ценили крепкое словцо, немудреную, но острую, как перец, шутку.

  - Они вышли из Тольфара четыре дня назад, сейчас должны быть на подступах к столице. Еще день-два - и Амори останется только уходить, поджав хвост. Но сегодня он еще может успеть в столицу раньше Эвинны. Мы не должны этого допустить. Судьба Империи решается здесь и сейчас. И хоть многие, кроме нас, воюют с алками, но зависит победа от нас. Покажем Амори, что каждый сколенец стоит десяти наемников!

  ...Привычная армейская суета. Занимают свои места лучники, строятся в заросшем ольхой овраге, готовясь атаковать алков, пешие латники. Рыцари расположились с другой стороны, за поросшим крапивой холмом с какими-то развалинами. Их смертоносная лавина должна смести тех, кто успеет построиться, а если будет грозить разгром - прикрыть дорогу на лагерь, мощным контрударом пробить "коридор" для пехоты. Плох тот полководец, у которого нет "запасного варианта", и не одного.

  Звонко стучат топоры. Селяне, всю жизнь проводящие среди лесов, умеют подрубить дерево так, чтобы оно не падало даже от ветра. Но толкни вполсилы дерево особым образом - и столетняя сосна или береза, скрипя и возмущенно шумя ветвями, низвергнется на врагов.