Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

  Битва шла своим чередом, на флангах схватка почти совсем стихла. Как вода, нашедшая слабое место в плотине, сколенцы втягивались в ложбину, они уже почти прорвались к переправам... Там алки пятились, даже не пытаясь придержать повстанцев. Но в последний момент, когда домотканые рубахи ополченцев замелькали уже за рекой, почти у самого выхода из теснины, там началось что-то странное. Будто прокатилась рябь по бесконечной толпе сражающихся.

  Эвинна вгляделась. Так и есть: алки расщедрились, с Вестэллского холма спустился немалый отряд. Построенные в плотные колонны алки перешли на бег, прикрываясь щитами от стрел, готовя копья - и с лязгом и грохотом врубились в толпу сражающихся. Те, кто вырвались вперед, уже почувствовав вкус победы, погибли в несколько минут, не успев ничего понять. А сзади, из глубины теснины напирали и напирали новые, кто еще не понял, что алки больше не станут отступать. И снова гибли, валясь под мечами и стрелами. Прикусив губу, Эвинна смотрела на резню. Вот какой-то храбрый десятник, может, пятидесятник и даже сотник, собирает вокруг себя людей. Сверкает в его руке меч, воин принимает алкский удар на щит, отводит в сторону - и выбрасывает руку в стремительном, как атака гадюки, выпаде, хлещет кровь из рассеченного горла, алк падает в мешанину живых и мертвых, его место занимает следующий - но и он валится в истоптанную траву, пытаясь запихнуть в распоротый живот внутренности. А вокруг командира собираются не растратившие злость и отвагу, прерванное наступление вот-вот возобновится.

  Свист стрелы, вскрик - а может быть, вопль, а может, стон, а может, он упал вообще молча. Стрела вошла в затылок, увы, шлемом храбрец разжиться не успел. И будто выдернули скрепу из отряда, ударный кулак снова стал толпой. Вроде те же люди пытаются нападать на алкскую стену щитов - и бессильно валятся, в лучшем случае откатываются назад. И пятятся, пятятся, отдавая алкам шаг за шагом политую сколенской кровью землю.

  Это только начало. Когда весь колчан был расстрелян, а солнце перевалило полдень, Эвинна увидела, как со склонов холмов спускаются алкские латники. Они сдавливают сколенцев с трех сторон, принуждая скучиваться на дне седловины, у переправы. Теперь наступать невозможно и здесь. Да что там наступать! Даже обороняясь, драться могла хорошо если половина оказавшихся между холмами. Только горлышко "кувшина" оставалось открытым. Сколенцы еще могли бы выбраться, пусть не все, а лишь половина или меньше. Но они уже знали себе цену, видели алкские спины и алкскую кровь, и лишь теснее смыкали ряды, укрываясь от стрел за щитами и нанося короткие, разящие удары копьями. Да и знала Эвинна, о чем говорила: у многих из ее бойцов были счеты с алками.

  "Ну что, Атраддин, попытаешься окружить полностью? - спросила вражеского полководца Эвинна. - Или удовлетворишься выдавливанием?"

  Нет, не удовлетворился. И совсем как у Кровавых Топей, а потом под Гверифом, дрогнула земля под тяжеловесными ударами копыт. И снова Эвинна увидела жуткое зрелище - как выхлестывает из-за кустов и незаметных складок местности стальная лавина. Кто хоть раз видел атаку рыцарской конницы - не забудет этого зрелища до конца жизни. Если, конечно, не окажется на острие удара.

  - Щиты поднять, копья опустить! - скомандовала Эвинна последним оставшимся вне боя воинам. Эти две роты рвались в бой с самого начала, десятникам стоило немалых усилий их остановить. Теперь мудрая предосторожность должна была спасти все войско. - Шагом - вперед!

  Побелели лица, побелели стискивающие копейные древки костяшки пальцев: сейчас между ними и рыцарями не было спасительного вала. Только отточенное жало копейного древка да такое, кажется, хрупкое дерево и кожа щита. А оскаленные лошадиные морды, опущенные для таранного удара рыцарские пики, сталь шлемов и кольчуг все ближе. И дрожит, будто в безмолвном ужасе, земля.

  Семьдесят шагов... Пятьдесят... Тридцать... Двадцать...

  Десять.

  Пять.

  Три...

  Лязг и хряск, крики раздавленных и пронзенных... Рыцари для того и нужны, чтобы проламывать ощетинившийся копьями "еж" пехоты. Копья поразили первых, но следующий ряд подмял под себя передний ряд фаланги, иные вклинились и во втрой, и в третий... На миг Эвинне показалось, что сейчас они опрокинут весь отряд. Решительно толкнув пятками коня, Эвинна потянула из ножен меч и тронула боками коня, направляясь навстречу накатывающему лязгу и грохоту.