Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

  Эвинна еще успела расстрелять весь колчан, порубиться мечом и получить от паренька-подносчика новый, когда в глаза бросилась странная суета в тылу у алков. Приглядевшись - до места свалки было не меньше двух миль - она увидела мелькающие между алкскими шлемами и кольчугами рубахи и всклокоченные волосы сколенцев. Они приближались бегом, строясь клиньями и прикрываясь щитами от стрел - и с разбега, почти как только что рыцари, врубались в алкские шеренги. У них не было коней, зато имелось другое преимущество: они били врагу в спину, а изнутри "мешка" продолжали напирать сколенцы. Тонкая линия сверкающих кольчуг не выдержала: две волны домотканых рубах и самодельных дощатых щитов встретились, рассекая надвое уже алков. Телгран не подвел: до самого последнего момента его роты таились в лесах, да так, что их не обнаружили ни свои, ни чужие. Если бы не гонец, навестивший Эвинну уже на рассвете, она бы до самого последнего момента не знала, что полк Телграна ушел из-под Макебал.

  - Наши прорвались! - звонко, перекрывая какофонию бойни, крикнула Эвинна. - Ну, теперь алки от нас не уйдут! За Империю! За Справедливого - вперед!

  И яростнее размахнулись тяжеленные гасила на концах цепов, опускаясь на плечи рыцарей и головы коней. Сколенцы теснили рыцарей назад к холму, и даже сам Алк Морской в этот момент, наверное, не смог бы их удержать. Ведь теперь исход битвы, считай, был решен.

  Сперва Атраддин даже не понял, что произошло. До того, как рыцари бросились в атаку, все шло как по писанному. Сколенцы попробовали было сбить алков с холмов, но без полновесного легиона старой Империи не стоило и пытаться. Тогда бунтовщики сделали то, что от них и ожидалось: всей толпой хлынули в седловину между холмами. Им позволили занять ее почти всю - и только после этого в атаку хлынули рыцари. Закованные в железо всадники, громящий кулак короля Амори должны были смять тылы мятежников - и те несколько сотен пехотинцев, которые отчего-то не сунулись в западню. Не раз уже бывало так, что ополченцы разбегались от отдного грохота конских копыт... И уж потом - ударить в спину основной толпе мятежников, вместе со всем войском принять участие в кровавом пиршестве.

  Но сколенцы не побежали. Сцепились грудь на грудь в круговерти рукопашной, по центру их строй, конечно, прогнулся, зато те, кто оказались по краям, навалились на рыцарей сбоку. Атраддин подивился их стойкости: это тебе не оборонять вал поперек поля, тут схватка в чистом поле, где рыцарям всегда не было равных. Сколенский отряд полег, наверное, наполовину - но погасил и бешеный напор рыцарей. Им следовало откатиться назад, пользуясь преимуществом в скорости, перестроиться и ударить - но их командир не сообразил, или сообразил, но не сумел оторваться от врага. А сколенские пешцы не просто выстояли: они сделали шаг вперед, второй, третий... Медленно, но верно тесня рыцарей обратно к холму, не давая им оторваться и перестроиться, связывая их рукопашной свалкой... Атраддин мысленно поаплодировал командиру мятежников: кто бы он ни был, он совершил невозможное. Ну, почти невозможное.

  И все-таки повода для паники не было. Тех, кто в теснине, алкские роты исправно сдавливали, как в тисках. Нет, сколенцы и там дрались, как у последней черты, а для сиволапого мужичья и вовсе бесподобно - но против лома, как говорил на допросе один вор, нет приема. Как волчью стаю во время облавы, их сбивали в толпу, где драться могли не больше половины. Сейчас, еще чуть-чуть, и можно расчленить их и начать избиение... А потом заняться и тем стойким отрядом: посмотрим, как они отобьются еще и от пехоты.

  - Сир наместник, что это там?

  Барри ван Вентадорн, оруженосец, был совсем еще юным. Он не портил зрение, строча доносы при свечах, потому и заметил катастрофу первым. Секунду сердце еще надеялось вопреки всему, потом надеяться стало не на что. Потому что тугой, до предела напряженный "мешок" не выдержал еще одного удара. Те мятежники, что ударили снаружи, надо отдать им должное, зашли оттуда, откуда никто не ждал, вдобавок не ошиблись и со временем. И теперь уже Халгский полк, разрезанный надвое, оказался в мешке... Вернее, в двух мешках сразу. У Эвинны, или кто тут командует, теперь есть выбор: давить обе группы сразу, или по очереди, собирая против каждой все силы. Второй вариант как будто лучше, но у мятежников тут четыре тысячи человек. Хватит и так и так.

  Теперь стрелы свистели и над вершиной холма. Одна вполсилы, уже на излете, цокнула о кирасу, вторая воткнулась в землю у консих копыт, заставив жеребца тревожно переступить. Вскрикнул, оседая, Барри, и Атраддин едва успел выхватить из рук паренька свое копье. Нет, это было непохоже на Гвериф, все оказалось гораздо хуже. И, честно говоря, на сей раз не стоит появляться на глаза короля. Родич - не родич, а тому, кто погубил целый полк... считая вспомогательные части, полтора полка, а с теми, кто погиб в окрестностях Макебал - и все два - нет пощады. В лучшем случае до конца своих дней он проведет под домашним арестом.