Кровавый романтик нацизма. Доктор Геббельс. 1939–1945

У Геббельса появились обширные возможности выказать свои таланты, как, например, когда германские военно-воздушные силы устроили напоказ «пробу силы» и 3 мая 1937 года стерли с лица земли маленький городок Гернику. Геббельс ожидал от оскорбленного мирового сообщества вспышки негодования, поэтому его пропагандистская машина стала забрасывать мир сотнями историй о «красном терроре». 9 сентября 1937 года он выступил с длинной речью, где якобы раскрыл «правду» об Испании и предостерегал мир о неизбежности коммунистической диктатуры в случае поражения Франко.

После одной из тяжелейших избирательных кампаний в американской истории на пост президента был переизбран Франклин Д. Рузвельт. По указанию министерства пропаганды немецкая пресса заняла нейтральную позицию. Соединенные Штаты являлись дружественным государством, а любого вмешательства во внутренние дела дружественного государства следовало всячески избегать. Однако Рузвельт вновь недвусмысленно дал понять, что остается противником любых форм диктатуры. Одного этого было более чем достаточно, чтобы пробудить вражду всего нацистского руководства, и Геббельса в частности. Последний тогда дал указание прессе всячески принижать значение победы Рузвельта, которую во всем мире встретили с удовлетворением и даже радостью. На масштабное мировое событие отводилось всего несколько строк.

Другим событием, которому немецкой прессе не рекомендовалось уделять излишнее внимание, стал так называемый кризис британской короны. Незадолго перед тем молодой король Англии влюбился в мисс Уолли Симпсон, американку, которая уже дважды побывала замужем. Все стороны, имевшие какое-либо касательство к делу, сошлись во мнении, что брак невозможен, поскольку в ней нет ни капли королевской крови и она не может быть представлена ко двору. На сцене и за кулисами развернулась драматическая борьба, которую американский публицист Х.Л. Менкен назвал величайшей интригой со времен Рождества Христова, но подробности этой истории не представляют интереса для нашего повествования. Достаточно заметить, что правительственные круги Германии с неудовольствием восприняли отречение Эдуарда VIII, который, как им казалось, был расположен к нацистам.

Геббельс был потрясен тем, какой оборот приняли дела в Англии. Когда Эдуард VIII отказался от престола, он с оттенком мечтательности сказал жене и теще: «Подумать только, молодой человек был рожден, чтобы занять самое высокое положение в мире. Не шевельнув даже пальцем, он уже был правителем Индии и королем Англии. Ему стоило только захотеть, и любая женщина принадлежала бы ему, а он отдал все ради одной».

Примерно два года спустя он оказался перед таким же трудным выбором, что и король Англии. Обстоятельства вынудили его принять решение, и он его принял, хотя результат был несколько иным. Но он об этом еще не мог знать.

2

По-видимому, в ноябре 1936 года Геббельсу пришлось пережить сильнейшее разочарование. Тогда распространилось известие о том, что лауреатом Нобелевской премии мира стал немецкий писатель-публицист Карл фон Осецкий. Его антивоенные взгляды, которых он не скрывал, вызвали ненависть у армейских кругов, и суд Веймарской республики приговорил его к тюремному заключению по обвинению в шпионаже. В ночь, когда горел рейхстаг, его снова арестовали, к тому же одним из первых.

С тех пор он умирал медленной и мучительной смертью в концлагере. Его били и пытали, в конце концов он заболел туберкулезом. Но мир о нем не забыл, как о других заключенных. Снова и снова поступали запросы о его судьбе, набирали силу возмущенные голоса в Швеции, Швейцарии, Англии и даже в Соединенных Штатах. Нобелевская премия Осецкому была данью цивилизованного человечества выдающемуся пацифисту в знак протеста против вопиющей несправедливости.

Геббельс оказался в странном и неестественном для него положении. Вот два человека: он, облеченный всей полнотой власти, почти диктатор, которому никто не смеет возразить, и другой, брошенный в застенок и приговоренный к забвению. Но о нем не забывают, о нем говорят! Вскоре протесты настолько усилились, что Геббельс был вынужден выпустить его, но лишь для того, чтобы поместить в еще больший концлагерь под названием Германия[50].

В Москве Верховный суд полным ходом проводил чудовищную чистку. Не важно, сколько правды было в обвинениях и была ли она вообще, важно то, что процессы были уникальны в одном: подсудимые признавались во всем, что им ставил в вину прокурор, и даже больше, даже в тех преступлениях, о которых их не спрашивали.