Кровавый след

Вики поправила очки. В темноте они не помогали, но все равно привычный жест ее ободрял.

– Просто скажи мне, что твоего доктора зовут не Франкенштейн.

Генри рассмеялся.

– Его зовут не Франкенштейн. И я познакомился с Перкином Хиркенсом, дедушкой Розы и Питера, при совершенно нормальных обстоятельствах.

День терял свою власть над миром, и к Генри постепенно возвращалось сознание. Сперва он уловил свое сердцебиение, набирающее силу в темноте, медленный и устойчивый ритм, говорящий о том, что он выжил. Затем – дыхание, все еще слабое из-за недостатка кислорода на такой глубине. Наконец, он прислушался, не обращая внимания на шорох маленьких ползучих существ, стараясь понять, что творится на поверхности земли.

Только убедившись, что поблизости нет людей, которые смогут его увидеть, Генри начал прорываться наружу.

Его укрытие скорее походило на осыпавшийся окоп, хотя нацисты могли бы принять его за неглубокую могилу. Пробиваясь сквозь рыхлую землю, Генри решил, что укрытие и стало бы его могилой, если бы нацисты на него наткнулись. А если его накроют при свете дня, это убьет его вернее, чем вражеский огонь.

– Как же я все это ненавижу, – пробормотал он, освободив голову и сняв маленькую перфорированную маску, мешавшую земле попадать в нос и рот.

Он закапывался в землю только в крайнем случае, когда рассвет заставал его вдали от любого другого укрытия. Пару раз он слишком промедлил, и ему пришлось копать землю руками, пока жар солнца плясал огнем у него на спине. Закапываясь, он слишком ярко вспоминал ужас своего первого пробуждения, когда вдруг оказался заперт в обычном гробу, бессмертный и одинокий, терзаемый голодом.

Генри успел вытащить из земли только одну ногу, когда увидел животное, неподвижно лежащее в тени под елью, и замер.

«Волк в Нидерландах?» – удивился он. Нет, это был не волк – красновато-коричневый окрас совсем не волчий, и все же среди не столь далеких предков зверя явно имелись волки.

Зверь начал настороженно подкрадываться с подветренной стороны, прижав уши, опустив пышный хвост: уловив запах другого охотника, он приготовился атаковать, чтобы защитить свою территорию. Белые зубы блеснули в темноте, раздалось низкое рычание.

Генри, ощерившись, ответил рыком на рык.

Зверь явно удивился. Еще больше он удивился мгновение спустя, когда его прижали спиной к лесной подстилке, а Генри обеими руками вцепился в его мохнатую шею. Зверь боролся и огрызался, отпихивая врага всеми четырьмя лапами; он продолжал рычать, но негромко. Поняв, что вырваться не удается, он стал извиваться и, наконец, сумел кончиком языка лизнуть запястье Генри.