Кровавый след на песке

— Я не делала этого. Оставьте меня в покое, мерзавец. — Она обозвала его и другими ругательными словами, которые характеризовали его предков и ее словарный запас.

Он понизил голос и я не понял смысла его слов. Его произношение напоминало невнятный акцент восточной части Манхэттена. Но теперь я подошел достаточно близко и узнал его.

Карл Штерн издал какой-то кошачий звук, вкрадчивое рычанье и влепил ей пощечину, потом другую, очень звонку. Она потянулась ногтями к его лицу, но он схватил ее за запястье. Ее минковая шубка соскользнула с плеч и валялась на бетонном полу, как большое голубое животное без головы.

Штерн отшвырнул ее от себя, она стукнулась о дверь кабинки и села перед ней на пол. Он стоял возле нее в плаще, подтянутый и широкоплечий. Зеленоватый свет от бассейна придавал его голове жесткий бронзовый оттенок.

— За что вы его убили?

Она, как рыба, то открывала, то закрывала рот, не в силах произнести ни звука. Ее запрокинутое, лицо напоминало луну с кратерами. Он наклонился над ней, полный молчаливого бешенства, и не заметил, что я подошел вплотную, пока я не ударил его. Врезав ему, я схватил его за руки, затем ощупал его, проверяя, нет ли у него оружия. В этом отношении он был чист. Штерн взбрыкнул и захрапел, как конь, пытаясь отбросить меня в сторону. Он был почти такой же здоровый, как конь. Его мышцы чуть не лопались в моем захвате, он бил ногами по моим коленям, наступил мне на носки и попытался укусить мне руку.

Я его выпустил и, когда он повернулся, правой саданул ему в скулу. Мне не нравятся люди, которые кусаются. Он развернулся и упал спиной ко мне. В одно мгновенье он вскочил и повернулся ко мне. Его глаза напоминали два черных гвоздя, на которых висел изможденный нос. Белая полоса очертила его рот, отмечая края раздувающихся от ярости ноздрей. В кулаке, который он выставил у груди, блеснуло четырехдюймовое лезвие ножа. Вероятно, он носил его в ножнах, засунутых в ботинок.

— Брось нож, Штерн.

— Я выпущу тебе кишки. — Его голос звучал звонко и жестко, как звук стачиваемого металла.

Я не стал ждать, когда он сделает выпад. Обманное движение, и удар правой в физиономию основательно потряс его. Челюсть подпрыгнула вверх, где ее накрыл мой левый хук, который завершил комбинацию и выбил Штерна из игры. Несколько секунд он качался на ногах, потом рухнул на землю. Нож со звоном полетел на бетонный пол. Я поднял его и сложил лезвие.

У галереи послышались шаги. Показался Кларенс Бассет, который тяжело дышал, разгорячившись от быстрой ходьбы.

— Что здесь происходит?

— Кошачья потасовка. Ничего серьезного.

Он помог миссис Графф подняться на ноги. Она оперлась о стену и поправила съехавшие чулки. Бассет поднял ее шубку, аккуратно отряхнул ее руками, как будто в равной степени важными были и минковый мех и сама женщина.

Штерн нетвердо поднялся на ноги. Он с ненавистью посмотрел на меня мутным взглядом.

— Кто вы такой?

— Моя фамилия — Арчер.

— Вы сыщик, да?

— Я — сыщик, который считает, что женщин бить не следует.

— Рыцарь, да? Вам придется пожалеть самого себя за это, Арчер.

— Сомневаюсь в этом.

— А я не сомневаюсь. У меня достаточно друзей. И связей. Вам крышка в районе Лос-Анджелеса, вы это понимаете? Кранты.

— Изложите это в письменной форме, хорошо? Мне давно хочется вырваться из этого тумана.

— Вы тут говорили о связях, — спокойно обратился Бассет к Штерну. — Вы не являетесь членом нашего клуба.

— Я — гость члена клуба. Вы тоже получите сполна.

— Ну да, конечно. Очень забавно. Кстати, чьим же вы являетесь гостем?

— Саймона Граффа. Я хочу его видеть. Где он находится?

— В настоящий момент мы не станем беспокоить мистера Граффа. И разрешите сделать предложение. Сейчас довольно поздно: для одних в меньшей степени, для других в большей. Не думаете ли вы, что вам лучше удалиться отсюда?

— Я не подчиняюсь указаниям лакеев.

— В самом деле? — Улыбка коснулась только рта Бассета, обнажив его зубы, но не изменив печального выражения глаз. Он обернулся ко мне.

Я сказал:

— Вы хотите получить еще одну затрещину, мистер Штерн? Я вам ее выдам с удовольствием.

Штерн долго пожирал меня глазами, в них плясали красные огоньки. Потом огоньки погасли, и он сказал:

— Ладно. Я уйду. Верните мне мой нож.

— Только если вы пообещаете перерезать им свое горло.

Он попытался разыграть очередное возмущение, но у него не хватило на это энергии. Он казался больным. Я бросил ему сложенный нож. Он поймал его и положил в карман пальто, повернулся и пошел к выходу. Несколько раз споткнулся. Бассет следовал за ним на расстоянии, как бдительный полицейский.