Кровавый Тони (СИ)

— Нет, ты напрашиваешься, и раз уж я добрый, то ладно. Так и быть поживёшь за мой счёт, и сказки мне будешь рассказывать, усекла? И одеялом накрывать! И перед сном в лоб целовать, чтобы кошмары не снились! Эй ты чего? Я же пошутил! — она сейчас вообще была никакая, мол к кому в руки я попала?

— Пошутил? — подняла она на меня свой взгляд.

— С девственностью я расставаться не намерен, поэтому не волнуйся. Мне этот опыт не понравился… И физически и душевно… — я не гей если что! Просто, когда Фрея дёргалась, а ты боялся не делаешь ли ты ей больно или нечто подобное. А чувства были странные и непривычные. А в самом конце и силы все куда-то делись, а в голове будто молотками бьют. В общем я снова невинен и никакого груза на душе! Нахрен Фрею, нахрен разврат, захочу и передёрну. Но испытать это ещё раз… Пусть и физически можно привыкнуть, но мысли.

— Ты что по гномам? — спросила она с серьёзной миной.

— Нет, я по воронам. Пошли давай гостиницу искать. Какое ты имя хочёшь? — уже блуждали мы в поисках гостиницы.

— Я не знаю. Может… Нет. Я не знаю…

— Мне тоже мало что лезет в голову. Может… Хм… А что? Звучит. Моника?

— Мне нравится. Звучит красиво.

— А вот Моника, и гостиница. Пошли забронируем комнату.

Когда мы вошли туда, я понял, что это место не подходит Монике… Её тут изнасилуют прямо в комнате, а меня продадут в рабство. Все взгляды скрестились на нас. Громилы молча пьют пиво, ну типичное заведение ублюдков. Ладно плевать, если полезут, то удар в яйца, а потом загрызу шею…

— Сколько стоит одна комната? — спросил я у трактирщика. Моника, кстати, прижалась ко мне и дрожала, глазев на всех.

— Пятьдесят серебром. А вместе с едой придётся заплатить ещё пять, — я положил деньги ему на стол. — Еду в комнату?

— Верно.

Когда мы было хотели подняться на второй этаж что бы пойти в комнату… На преградил дорогу лысый амбал.

— Красавица не хочет прокатится на жеребце? — спросил он Монику, показывая свою улыбку из гнилых зубов.

— Зря ты так парень, она не может… К тому же ты только погляди… — показал я на неё.

— Чего? — спросил он, почёсывая лысину.

— Видишь перья? Она ведь ворон… А вороны это кто?

— Птицы? — посмотрел он на меня с надеждой, что я ему объясню.

— Я хочу сказать… Что это не то что ты видишь, она слуга бога смерти, все вороны его слуги. Они провожают души. И если ты её видишь значит очень скоро двинешь кони. Ты же не травился в лесу? Вот я скоро тоже отчалю, она меня сопровождает.

— Я скоро умру? Брешешь?

— Моника, ну скажи?

— Умрёшь через два дня от отравления, — сказала она таким мрачным голосом, что мне стало не по себе. А ну да, точно вороны имитируют другие голоса.

— Пойду, пожалуй, к знахарю… — подействовал голос, и ор поспешил ретироваться. Все, кто нас слышал, смотрели на нас с страхом.

— Моника, что за фокусы? Я думал, ты милая девушка, а не демонический зверь… — прошептал я.

Что представляла из себя комната? Дерево, дерево, и дерево. Ну вот самое дешманское дерьмо, где я только бывал. Кровать толи в крови толи в конче. Темно, окна открыты… Лучше бы в лесу переночевал. И надеюсь бог грома не станет мне мстить, как и судьба…

— Ну и? Как тебе?

— Твоя комната не очень.

— Это и твоя комната тоже.

— Что!? — удивилась она.

— Да. У меня нет денег на вторую комнату. И Моника, ты бы перьями ножки свои прикрыла. И личико. А то, боюсь, тебя здесь изнасилуют.

— Но я не могу так.

— Понятно… Ладно садись тогда, я не знаю, расскажи чего. Может сказок расскажешь…

— Ты точно шутил?

— Не будь врединой делать нечего, давай хоть поговорим.

— Хорошо, сейчас дай вспомнить… — села она ко мне на кровать.

— А почему ты такая красивая? Вроде ворона, но девушка очень симпатичная. А эти перья лишь это подчёркивают.

— Я к-красивая? — я видел страх в её глазах.

— Да не бойся ты. Просто к слову пришлось, — приобнял я её как братка. — Просто ты же ворона, но красивый человек… Это странно.

— Во всём виноват леший. Он сделал меня такой.

— Хм, нельзя засыпать лучше поставить ловушку…

— Ты меня слушаешь? — обиделась она и надула губы.

— Леший этот имеет вкус. Будь я трахарем непременно бы попытался тебя оприходовать… Но нет уж спасибо. Потом испытать всё это дерьмо вновь. И это чувство вины… — проговорил я это вылезая из окна.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовала Моника.

— Знаю, это кажется странным, что вот я купил комнату, оплатил еду, а потом решил свалить, но я думаю, что стоит сбежать. Нас, скорее всего, прирежут ночью и ограбят, поэтому пошли за мной. Сегодня ночуем в поле или лесу. Или в сарае, плевать. Зато останемся живы.

Так мы и свалили через окно, и забрели в какой-то сарай. Но перед этим мы поели еду, что доставили нам в номер. Сейчас уже вечер, а мы с Моникой в сарае укладываем сено поудобнее.

— И сколько ждать твоего друга?

— Не знаю. Мне не говорили., — сказал я уже лёжа на сене. Неудобно. И холодно.

— А если он не придёт?

— Придёт. И мне кстати холодно, а тебе?

— Холодно…

— Может согреем друг друга? Без пошлостей, просто теплее спать с кем-то.

— Хорошо, — встала она, и завалилась ко мне. Стало заметно теплее.

— Уже теплее.

— Да. Пого… Что ты?..