Кровавый триптих

Комната являла собой пейзаж кошмара из новеллы Боккаччо: золотые гобелены на красных стенах, диван с золотой обивкой и четырьмя зелеными подушками, из золотых бра струился красный свет, пол и потолок представляли собой были сплошное зеркало. Как и потолок. Из невидимых динамиков струилась сладкая музыка. На позолоченном столике с изящными ножками стояла бутылка виски, ведерко со льдом, сифон с содовой и стаканы. Еще там лежал "люгер". Фейгл сидел за столиком в непосредственной близости от "люгера". На нем были черные ботинки, черные брюки в обтяжу (под штанинами вздымались бугры мышц), черный широкий пояс и белая шелковая рубашка с открытым горлом. Сидящая рядом с ним дама удачно вписывалась в атмосферу комнаты: обтягивающее зеленое платье с одной лямкой, широкий золотой пояс, золотые туфли на каблуках, рыжие короткие волосы в мелких завитках, обильная косметика на лице, накладные ресницы. Да только дама оказалась не совсем дамой. На щеках у неё красовалась суточная щетина.

Я переложил свою пушку в правую руку. Стоя в дверях, я позволил им как следует меня рассмотреть.

- Как тебе живая картина, ублюдок? Гы! - осведомился Фейгл.

Рыжее с щетиной спросило:

- Ты его знаешь?

- Строгий дядя с пушкой. Стоит ему шевельнуть пальцем, как он свалится замертво от перепугу. Гы!

- Ты! - тихо сказал я.

- Я? - пропищало рыжее.

- Вон отсюда. Живо!

У Фейгла было приплюснутое узкое лицо и длинный подбородок. Светлые волосы конским чубом ниспадали на лоб. Глаза у него были бледно-серые, но серый цвет переходил в какой-то белесый вокруг неестественно расширенных зрачков. У него была привычка поджимать верхнюю губу к деснам, отчего обнажались желтые, широко расставленные, точно волчьи клыки, зубы. Он хихикнул и хлопнул рыжее по спине.

- Слыхал? Строгий дядя с пушкой желает потолковать. С глазу на глаз. Вали отсель. Жди наверху. Давай, не заставляй дядю ждать.

Рыжее встало со стула и прошмыгнуло мимо меня. Я закрыл дверь и прислонился к косяку. Фейл поднялся, пошатнулся, оперся рукой о столик. Ладонь легла рядом с "люгером".

- Ну что стряслось, приятель?

- Кто тебе заплатил за Вудварда?

Верхняя губа поджалась. Он засопел.

- Это тебе кто насвистел?

- А что?

- А то, что у легашей нет ничего. У легашей полный ноль. Мне доложили.

- Так кто платил, Фейгл?

- А тебе-то что за дело?

- Я работаю с этим делом.

- Тогда работай на соседней улице, приятель. А кто тебе насвистел про Фейгла?

- А тебе нужен офицер с блестящим значком? Тебе приятнее с ним толковать, чем со мной?

Фейгл больше не раздумывал. Он все сказал. Он схватил "люгер" и выстрелил, но Фейгл был дока по части длинноствольных - с пистолетом у него явно были нелады, но ему могло повезти, поэтому я опустил ствол и пальнул ему по ногам, но Фейгл превзошел сам себя. Я-то решил, что если заставлю его хромать, у него язык вмиг развяжется, но Фейгл, видно, в детстве насмотрелся вестернов и, сделав два отчаянных прыжка и походя разгромив зеркальную секцию потолка, он бросился на пол и там схлопотал свинцовую плюху в глаз. Кровь брызнула точно из гейзера - и он умер.

Я обтер ключ носовым платком, положил его на стол, потом тщательно вытер дверные ручки внутри и снаружи и, спустившись вниз, вышел от "Бенджи". Прошагав сотню-другую ярдов по улице, поймал такси.

VI

Протяжный вопль будильника вырвал меня из объятий сна. Было одиннадцать часов утра вторника, но труба звала в поход. Я принял душ, и вода окончательно разбудила меня. Я побрился, позавтракал и отправился в управление полиции. Вид у Паркера был усталый.

- Как идут дела? - спросил я.

- Хреново. - Он сощурил свои черные глазки. - А у тебя что за интерес?

- Я нашел убийцу. И у меня профессиональный интерес.

- Нет, мистер. Из-за этого ты в такую рань не стал бы вылезать из постели и не поперся бы сюда через весь город.

- Я вострю свой топорик. И пока не хотел бы вдаваться в подробности.

- Но ты же поделишься со мной?

- Непременно.

- Мы старые знакомцы, Пит.

- И до сих пор не перебегали друг другу дорогу. Не будем портить отношения, Луи.

- Ладно.

- Так как продвигается дело?

- Говорю - хреново. Начальство на психику давит. Линкольн Уитни большая шишка, и он уж брызжет слюной.

- Вудвардом тоже ты занимаешься?

- Нет, Бог уберег. Только Кингсли. Самоубийство исключено. Экспертиза показала, что нож тщательно обтерли. Ну и убийца был в перчатках.

- А вскрытие?

- Ничего особенного. Да и тело у нас забрали. Он в часовне Мэннинга, на Семьдесят девятой.

- Что за нож?

Тут его глаза заблестели.

- Здесь есть кое-что интересненькое, но я пока держу эту карту про запас, и ты тоже помалкивай.

- Конечно, Луи.

- Нож иностранного производства. Вроде наших "перышек" с выбрасывающимся лезвием - но европейский. Я двадцать человек послал по следу. Этот ножичек - хорошая зацепка.

- Что-нибудь еще?

- Ничего. А у тебя есть что-нибудь для меня?

- Пока ничего. Не узнаешь для меня один адресочек?

- Давай.

- Эдвина Грейсон. Балерина.

Он нажал кнопку переговорного устройства и повторил имя в микрофон. Потом устало улыбнулся.

- Связано с нашим делом?

- Нет. С Вудвардом.