Кровавый триумф Восходящего Солнца (СИ)

- Не имеет значения, - продолжала Мэгги, как будто не заметившая его оплошности. - Знаешь, у нас почти как в Риме - за императора должны проголосовать армия, сенат и народ. Армия и так в руках Веллингтона. Сенат - сенат проголосует как надо. Народ его любит. Усыновление и завещание - небольшая формальность, в основном для иностранных держав и жалкой кучки недовольных.

- Я даже знаю одного такого, - неожиданно улыбнулся Хеллборн. - Вряд ли он признает это завещание.

- Передай своему тоталитарному лысому приятелю, что я все давно простила, и он может вернуться в любой момент, - в свою очередь улыбнулась императрица. - Или пусть себе сидит в Малайе до скончания времен.

- Вряд ли он согласится, - засомневался Джеймс. - Он слишком любит власть. Предпочитает быть первым в деревне, но не вторым в Риме. Или в Китае.

- Это его похороны, - пожала плечами Мэгги. - Между прочим, я просмотрела список, который ты дал моему губернатору. Вы получите все. Ранеными займутся мои врачи.

"Его похороны".

- А это удобно? - осторожно уточнил Джеймс.

- Не говори глупости, - нахмурилась Дочь Неба. - Они и аборигенов лечат, и моих солдат. Не могут же они двадцать четыре часа в сутки заниматься только мной. Им все равно практика необходима. Что же касается вас... Правительство Ее Величества Императрицы - мое правительство - официально заявило, что не планирует принимать какое-либо участие в текущей войне и собирается придерживаться строгого нейтралитета. Мне следует вас интернировать. Тебя и Фамке. А что? Мы прекрасно проведем время, только мы втроем. И никто не посмеет нам помешать.

И ведь не поймешь сразу, шутит она или нет.

До сих пор молчавшая Фамке осторожно кашлянула, как будто собиралась что-то сказать, но тут же снова умолкла и спряталась поглубже в кресло. Поэтому говорить опять пришлось Хеллборну.

- Ты не можешь нас интернировать, - тихо сказал он, - мы вошли в порт под таким же нейтральным ирландским флагом...

- Кого ты хочешь обмануть? - расхохоталась Мэгги. Черт побери, подумал Джеймс, она оживает прямо на глазах! Но вслух сказал другое:

- Мы сами выбрали эту работу.

- Можно подумать, без тебя они не смогут выиграть эту войну, - подмигнула императрица.

- Без нас обоих, - напомнил Джеймс. - Без нас обоих. - Фамке снова кашлянула, и он поспешил уточнить: - Без нас троих.

- Я не собираюсь участвовать, - погрустнела Мэгги, - я сыта по горло.

"Одни ломаются раньше, другие позже. Вильма, к примеру, тоже не хочет больше сражаться. Фамке, напротив, собирается воевать до гроба и за гробом".

- Тони Чжоу тоже будет против, - продолжала Дочь Неба. - Он часто говорит в своих речах про "тысячу мирных лет для Китая и всех людей доброй воли". Мы не собираемся вступать в войну. Не в этот раз.

- Интересно взглянуть на список этих добрых людей, - пробормотал Хеллборн. - А вы с Тони не боитесь стать следующей целью Падишаха и его фанатиков?

- Я знала, что ты это скажешь, - усмехнулась Мэгги, но тут же погасила улыбку. - Они не посмеют. У нас на одних только тибетанских аэродромах двести атомных бомбардировщиков. Мы сотрем их в порошок, и они это знают.

- Вы и сейчас можете стереть их в порошок, - небрежно заметил Джеймс.

- Это и вы можете сделать, - напомнила императрица. - Так в чем же дело?

"Сбросьте на них бомбу", - сказал человек за завтраком в маленьком кафе на площади Падения Парижа.

- Решение будут принимать другие люди, - неохотно признался Хеллборн.

- Жалеешь? - снова усмехнулась она. - Ты когда-то был одним из них.

"И даже не один раз".

- Ни в коем случае, - немедленно отозвался Джеймс. И даже глазом не моргнул.

Странные звуки неожиданно ворвались в их разговор. Хеллборн не сразу понял, что они означают и откуда доносятся. Черт побери, это Фамке, она плачет. Вот это новость! Он не был уверен, что она вообще умеет плакать. Оказывается - умеет, и еще как. Содрогаясь всем телом, Фамке согнулась вдвое и уткнулась в колени Мэгги.

- Этого еще не хватало, - императрица явно почувствовала себя неловко. - Прекращай, весь халат испортишь. Знаешь, сколько он стоит? Мне иногда стыдно его одевать, когда на других материках дети голодают...

- Мне страшно, Мэгги, - сквозь рыдания сказала Солнышко, - страшно, там ведь ничего нет, ничего нет, понимаешь? Совсем ничего. Я была там однажды и вернулась, я не хочу туда больше, я не хочу, не хочу...

- Дурочка, мне тоже страшно, - прошептала Мэгги, - ты думаешь, я не понимаю?

Хеллборну ничего не оставалось делать - только замереть в своем кресле, прислушиваться к рыданиям Фамке и шепоту императрицы, и бояться лишний раз пошевелиться, и проклинать себя, и все на свете, и эту войну, и весь этот мир, и сопливую голландскую дурочку - нашла время! - и даже солнце за окном - сговорились они, что ли? почему закат должен был случиться именно сейчас?!

К счастью, продолжалось это недолго - на пороге кабинета появился человек в белом халате.

- Ваше величество, - парень говорил по-французски, один из тех европейских светил, не иначе, - ваше лекарство, вечерние процедуры...